Денис молчал, глядя в окно. Какая тоска…
— Ну хорошо. — Не дождавшись ответа, Алина вздохнула. — Решай. Я не прощаюсь, вечером позвоню ещё.
Процокали каблучки, хлопнула входная дверь. Денис тяжело вздохнул, похлопал по карману и вспомнил, что вот уже три месяца как бросил курить. Ладно… Переживём. И это тоже.
Молодой человек потолкался на кухне, открыл и закрыл холодильник. Снова открыл. Да, основательно всё подъедено… Сегодня сходить или уже завтра?
Взгляд наткнулся на ворох квитанций, предъявленных к оплате за коммунальные услуги, и это стало последней гирькой на чаше весов. В чём-то Алина права. Надо заняться делами, мелкими и нудными бытовыми делишками, тогда и на хандру времени не будет. А табличками займёмся попозже.
Денис рассовал квитанции и купюры по карманам, задействовал охранную сигнализацию и вышел из квартиры, тщательно заперев дверь. Эту дверь ему сварганили знакомые ребята-калымщики, недорого и сердито. Двенадцатимиллиметровый стальной лист был, очевидно, умыкнут с какого-то завода по случаю — Денис не мог понять, для защиты от каких воров необходима столь могучая броня. Грубо приваренные петли и наспех зачищенные шлифмашинкой следы автогена, коим резали металл, сильно ухудшали товарный вид изделия, зато внутренние замки могли сделать честь иному сейфу.
В кабине лифта удушливо разило мочой, на обшарпанных стенах были намалёваны и нацарапаны всевозможные слова. На полу валялся грязный окровавленный шприц. Денис разглядывал глупые надписи. Вот интересно, сколько лет пролежал бы в земле этот пластик? Триста? Пятьсот? Да, древние были мудрее. Надписи на базальтовых плитках могут храниться бездну лет. Кости тех, кто ваял руны на гладкой поверхности камня, уже не найти никаким археологам, а надпись — вот она…
У входа в подъезд стояла чёрная машина с тонированными стёклами, вроде как джип «Чероки». Денис поморщился. Он не особо разбирался во всех этих «урковозах», как окрестил их один знакомый. Он разбирался в надписях на каменных плитках.
В отделении Сбербанка было немало народа, в основном старушки, жаждущие поиграть в клиентов, упорно капитализируя проценты на своих нищенских вкладах и ежемесячно пополняя их грошами, оторванными от нищенской пенсии. Взгляд молодого человека отметил быкообразного парня в чёрных очках — в народе их окрестили «качки» либо «быки», в зависимости от настроения крестителя. Странно, обычно такие ребята пренебрегают очередями, полными старушек… Впрочем, это всё мелочи…
Да, похоже, ему удалось нащупать ключ к тексту. Компьютер молотил без отдыха целую ночь, но результат таки выдал.
В памяти всплыли ровные ряды неведомых знаков, и под ними как будто подстрочный текст:
«Гнев богов сокрушит смертельных врагов, и погибнут они вместе, не увидев лица друг друга, не оставив ни потомства, ни праха, ни имени. Только память пройдёт через бездну времён, пугая народы, покуда не рождённые, ужасной судьбою падших».
Денис усмехнулся. Напугать нынешние народы чьей-то ужасной судьбою не так просто, после Освенцима и Хиросимы особенно. Ладно… Разберёмся. И с памятью, и с ужасной судьбою падших — со всем разберёмся, дай срок… Сейчас главное гнать перевод, прорабатывать тексты.
Покончив с платежами за воду, канализацию и прочие блага современной цивилизации, молодой человек направился к выходу. Вот ведь судьба… Эти плитки, или, выражаясь по-старинному высокопарно, скрижали достались ему по случаю и практически даром. Какой-то хмырь реализовал их, искренне полагая, что это облицовка минарета либо гробницы из Средней Азии. Хмырь тот совсем не смыслил в археологии… Пришлось нанимать такси, и ещё водитель был недоволен, так как полное собрание древних сочинений весило не меньше двухсот килограммов.
На улице было людно и шумно, причём по-нехорошему шумно. Так бывает, когда в воздухе уже носится идея мордобоя, но самых главных участников пока не видно. С ноги на ногу переминались здоровенные омоновцы, поигрывая дубинками, бритоголовые парни кучковались чуть поодаль.
— Свободу сексуальным меньшинствам!!! — раздался истошный вопль мегафона. Денис усмехнулся — понятно, что тут сейчас будет… Ладно, придётся обойти кругом, за квартал отсюда.
— Молодой человек, не проходите мимо! — Дебелая девушка лет под тридцать в розовых шортиках и топике, безуспешно силящемся вместить два роскошных вымени, достойных коровы-рекордистки, игриво стреляла глазками. Рядом курила тощая прыщавая тёлочка явно школьного возраста. Очевидно, жрицы любви рассудили по-деловому: в месте массового скопления народа секс-большинств гораздо больше, нежели секс-меньшинств. А где клиент, там и бабки.
— Куда?! А ну кыш! — в последний момент молодой человек пресёк попытку проникновения в собственный карман. Воришка, неумытый пацан лет двенадцати, шмыгнул в сторону, причём ни малейшего раскаяния на его рожице не наблюдалось. Не теряя время даром, он уже пристраивался к дородной женщине, увешанной пакетами.
В супермаркете Денис вновь заметил быкообразного верзилу в чёрных очках. В душе завозилось недоброе подозрение. Совпадение? Может быть, всё пока может быть…
Да, ему так и не удалось выяснить происхождение тех скрижалей. С первого взгляда было ясно, что это не раннешумерское рисуночное письмо и не древнеегипетское. Хотя… кто знает, какой была та письменность, утраченная ещё в догерзейскую эпоху? Версию с древнейшими кельтскими письменами тоже пришлось отвергнуть. Уже через несколько дней работы Денис был уверен — это слоговый алфавит, ранее неизвестный. Ещё спустя недолгое время стали пробиваться первые слоги-звуки. Звучание чужой речи было столь необычным, что у него даже зародилось сомнение — да человеческий ли язык
