Осветив фонариком карту, Ракутин призадумался. В обход? Километров двадцать – это как минимум. Да, по вражеским тылам! Нет… не вариант.
– Мост сильно повреждён?
– Похоже, опора там одна подломилась.
– Починить сможем?
– В темноте-то? Нет, не пойдёт. Света ждать надобно. Да бревна подходящие надо где-то отыскать…
– Добро. Слушай мою команду!
Пулеметчики со станкачом расположились недалеко от дороги, на бугорке. Окопа им рыть не пришлось, в этом месте отыскалась хорошая промоина. Туда и пушку можно было бы затолкать, не то что, «максим».
А все остальные бойцы сейчас дружно таскали бревна – повреждения моста оказались более серьезными, чем это показалось сначала. Пришедшие на помощь местные жители, тоже внесли посильную лепту в ремонт – им-то мост был нужен больше всех! Они и приволокли нужные для починки бревна, принесли десяток плотницких скоб и гвозди, в отряде этого не водилось.
– А как вы полагаете, товарищ командир, – спросил капитана молодой вихрастый парень. – Скоро уже война закончится?
– Трудно сказать, – сдвинул фуражку на затылок Алексей. – Не завтра – это точно. Несколько месяцев мы с ними поколупаемся…
– Так долго?!
– Ну… всякое бывает…
– А я вот думаю, – воодушевился вихрастый, – что гораздо раньше мы всё это завершим!
– Это почему же так? – покосился на говоруна лейтенант Матвейко, тащивший мимо связку скоб.
– Так немцы – это ж наши братья!
– В смысле? – аж опешил капитан. – Что за братья? Кому это?
– Ну… они же все – пролетариат! И крестьяне! Угнетенный класс! Вот увидите, сила фашистской пропаганды уже очень скоро ослабеет! И рядовые немцы поймут, что стреляют не в ту сторону…
– Да? – хмыкнул лейтенант. – Что-то я у них такого понимания пока не заметил… До сих пор, они в нашу сторону стреляли. И очень метко, между нами- то говоря…
Подхватив с земли скобы, он направился дальше. Вихрастый ничуть не смутился.
– Так это всё – временно! Им же разъяснить надо! Они ещё не видели, как живут наши товарищи – такие же рабочие и крестьяне…
– Вот мы и разъясняем, – похлопал по прикладу автомата Алексей. – Доходит понемногу…
– Это неправильно! Вы стреляете в них – а они стреляют в ответ! Так выхода не найти! А поговорить – вы не пробовали?
– Нет, – теряя интерес к разговору, произнес капитан. – Во время боя, молодой человек, как-то вот не до разговоров бывает.
– А зря! Уверен, они бы вас поняли! Вспомните – ведь германский пролетариат всегда был носителем передового учения!
– Вот сами с ними и беседуйте, коли охота есть… А у нас – другая задача имеется!
Он неприязненно покосился на собеседника.
– А вы-то, милейший, отчего не в армии, позвольте вас спросить?
– Увы, – сразу погрустнел вихрастый, – белобилетник я… Правая нога у меня короче левой, далеко ходить не могу. В детстве ещё сломал, вот и срослась она неправильно… Здесь-то шкандыбаю ещё кое-как, а вот до соседней деревни дойти – уже трудновато. Вот и сижу…
– Ну, глаза и уши-то у вас есть? Народ мимо ходит? Вот с ними и поговорите – порасскажут вам кой-чего про ваших немцев…
– Нет здесь никого – на отшибе мы. Самолеты всякие – эти летают, так с ними как поговоришь? Да и дорога здесь – одно название, по ней и не ездит-то никто. За неделю – вы вторые будете.
– А этот грузовик, что внизу лежит, – он откуда здесь взялся?
– Вчерась ночью ехал, да шофер в темноте-то и не разглядел. Вот и сверзился. Двое их, с пассажиром, было, сейчас у Семеныча отлёживаются.
Окликнув старшину, капитан поведал ему о пассажирах аварийной машины. Хромлюк, молча кивнув, тотчас же отрядил за ними двух бойцов.
Ремонт моста уже подходил к концу, когда посланный в деревню наряд, привел двух человек. Водителя машины, щеголявшего перевязанной кое-как головой и пассажира, баюкавшего на перевязи сломанную руку.
– Здравствуйте, товарищи. Капитан Ракутин, – представился им Алексей. – Кто вы и как здесь оказались?
– Заместитель начальника райфо, Огородников. Виктор Иванович я. Архивы вывозили, по указанию руководства. Вот и предписание имеется… – протянул сложенную бумагу пассажир. – Тут все и указано.
– Так, – произнес капитан, изучая документ. – Верно всё… И что же теперь делать собираетесь? Машина ваша – так только в утиль годна.
– Как рассветёт, – пожал плечами Огородников, – так и запалю все эти бумаги – не немцам же их оставлять? И раньше бы поджег, да только недавно в себя и пришел – уж больно крепко приложился-то…
– А вы, товарищ… – повернулся к водителю Ракутин.
