– Какие новости?
– Мне снилась девочка. Девочке подарили медальон в виде монеты.
– Как она выглядела?
– Русые волосы, светлые глаза, на вид ей около десяти.
– Кто подарил?
– Человек, которого она называла мсье Жаком.
Хелена кивнула, как показалось Арине, удовлетворенно.
– Что-то еще?
– Больше ничего. – Арина потерла виски. – Голова болит, тут очень душно.
– Хотите конфетку за ловко исполненный трюк?
– Прогулка вместо конфеты меня вполне устроит.
– Надеетесь сбежать? – Хелена заглянула ей в глаза. – Пустая затея. От меня так просто не убежать. Если только, – она сделала драматическую паузу, – я сама не решу вас отпустить.
Врет. Врет и понимает, что Арина не верит ни единому слову.
– Мне хочется на свежий воздух. Камера-одиночка и ваше… лечение не особо способствуют раскрытию моих талантов.
– Уже торгуетесь?
Не торгуется, а определяет границы дозволенного, прощупывает почву.
– Использовать один только кнут непродуктивно. К тому же вы сами сказали, что отсюда не сбежать.
– Договорились! – Хелена встала, стул противно скрежетнул ножками по полу. – Но гулять вы будете в сопровождении Жоржа.
– Как вам будет угодно.
– Мне угодно как можно быстрее получить свой медальон.
– Сделаю все возможное.
– Уж вы постарайтесь. Потому что в противном случае… – Хелена недоговорила, но взгляд ее был красноречивее слов.
– Еще одно…
– Что?
– Я не хочу гулять в инвалидном кресле. С моими ногами все в полном порядке.
– Нет. Довольно вам поблажек. – Хелена выглянула из палаты, позвала: – Жорж, ты мне нужен!
Инструктаж слушали оба: и Арина, и Жорж. Арина внимательно, Жорж вполуха.
– И дальше чем на три метра от нее не отходи. Контакт с остальными пациентами запрещен. Ясно тебе, Жорж?
Под недобрым Хелениным взглядом Жорж вытянулся по струнке, закивал.
– Можете отправляться на прогулку. – Хелена любезно улыбнулась Арине и вышла из палаты.
– Ну, коза, поехали? – сказал Жорик свистящим шепотом, сдернул Арину с кровати, пересадил в кресло. – И без фокусов, ясно?
Она ничего не ответила, лишь покрепче вцепилась в подлокотники.
Арину никто не спрашивал, где она хочет гулять. Жорик катил кресло по той же уже знакомой дороге, что-то насвистывал себе под нос.
В парке в послеполуденный час было многолюдно. Тихушников, а было их человек пятнадцать, тоже вывели на прогулку. За тем, чтобы пациенты вели себя хорошо и не разбредались по парку, присматривали два санитара: уже знакомый Арине Степан и тщедушный мужчина неопределенного возраста в мятой робе. Неподалеку от места, где Жорик остановил кресло с Ариной, завхоз Никодимыч гремел инструментами и покрикивал на паренька в рабочем комбинезоне и засаленной кепке.
– Никодимыч, что стряслось? – Жорик приветственно взмахнул рукой.
– Поливочная система, будь она неладна! – буркнул завхоз, не отрываясь от работы, и тут же рыкнул на паренька: – Леха, ключ подай! Да не этот, а вон тот! Вот послал же Господь помощника, ничего делать не умеет!
Никодимыч с кряхтеньем распрямился, поправил ремень с инструментами, потер поясницу и шагнул к Жорику.
– Не работает поливалка! И главное, понять не могу, что случилось.
– Может, забилась? – Жорик достал из кармана сигареты, посмотрел с тоской и сунул обратно.
– Может, и забилась, только Хелене это не объяснишь. Хелена требует, чтобы цветочки и газончики поливались каждый день, а технические детали ее не волнуют. Не уехала еще? – спросил заговорщицким шепотом.
Жорик отрицательно мотнул головой.
– А курить хочется страсть как! – Он похлопал себя по нагрудному карману комбинезона, предложил: – Давай по-быстрому. Вон под дубочком спрячемся.
