– Я видела вас сегодня, – раздался детский мелодичный голосок. – Вы хотели меня купить.
Лукас выдохнул, видимо, все-таки боялся, что ребенок настолько дикий, что даже не умеет разговаривать. Речь Наулы показалась мне вполне разумной.
– Ты неправильно поняла, мы хотели тебя выкупить, чтобы освободить. Ты хочешь вернуться к своей маме?
Интерес девочки моментально упал, она сникла.
– Нет, – четко ответила она, отодвигаясь от меня.
– Неужели ты хочешь жить в таких условиях тут, как собака? – Лукас был удивлен, я, признаться, тоже. Столько усилий, и все напрасно. И в мыслях не было, что Наула захочет остаться.
– У меня нет дома, мне некуда идти. – Девочка обхватила тонкими ручками острые коленки.
На мои глаза навернулись слезы.
– Маленькие дети не должны жить в клетке, – твердо сказала я.
Лукас открыл щеколду и забрался внутрь фургона.
– Если это единственная причина, то мы найдем тебе дом, можешь не сомневаться. Только для начала нужно разобраться, как снять это, – указал он на тяжелый ошейник и тонкую цепь.
– Попробуй открыть кинжалом, – посоветовала я.
– Нет, это бесполезно, – вздохнул принц, поковырявшись ножом в скважине замка. – Я никогда раньше такого не делал, не получается.
– Вы точно не будете меня обижать? – с надеждой спросила Наула.
– Нет, конечно, дорогая. Ты знаешь, что это настоящий принц? Сказочный и благородный, и он пришел спасти тебя.
– Самый натуральный, – согласно кивнул Лукас.
Глазки девочки засияли, а грязное личико озарилось улыбкой, которая тут же погасла.
– Все равно у вас не получится. – Ее плечики опустились. – Мои кандалы зачарованы, их без ключа не открыть.
– Тогда нужен ключ, – прошептала я, оглядываясь по сторонам и проверяя, не успели ли нас заметить.
– Мастер Оливер всегда носит его с собой. Он сейчас, наверное, спит в своем фургоне, самом большом и красивом. Сбоку нарисован забавный клоун с красным носом.
Да уж, образ хозяина цирка не очень-то ассоциировался у меня с этим веселым персонажем.
– Придется идти. – Лукас легко спрыгнул на землю.
– Ты уверен?
– А у нас есть выход?
– Ты что, его убьешь? – Я нервно кусала губы.
Представить не могу, что принц на такое способен, хотя он мужчина и воин. Не уверена, что толстяк заслужил смерти.
– Надеюсь, до этого не дойдет.
Ожидание было мучительным. Наула прильнула к решетке, разглядывая меня, трогая кожу и волосы.
– Ты тоже принцесса?
– Нет, я обычная девушка, такая же, как ты.
– А вот и не такая. Ты человек.
– Ты тоже человек, только с определенными способностями. И это даже хорошо. Я была бы рада, если бы умела превращаться в разных существ.
– Меня продают как вещь, я живу как животное, почему ты называешь меня человеком? – услышала я слишком взрослые для такой юной особы рассуждения.
– В жизни бывает много несправедливости. Но мы ее исправим. – Я ободряюще улыбнулась, хотя в душе ужасалась словам этой маленькой девочки. До чего люди могут быть жестоки!
К нам бежал запыхавшийся принц.
– Мастер Оливер мертв? – спросила я, боясь услышать ответ.
Лукас запрыгнул в фургон и вставил ключ в замок. Тяжелый ошейник соскочил, обнажая тонкую шею Наулы, на которой виднелась темная бордовая полоска содранной кожи.
– Нет, – коротко бросил принц через плечо. – По крайней мере, был жив, когда я уходил. Толстяк принял меня за какую-то Лилибет. Видимо, он ждал женщину. Не понял точно, успел ли он узнать меня, но удар в челюсть отправил циркача в долгую отключку.
Внезапно тишину пронзил истошный женский вопль.
– О, это, похоже, Лилибет обнаружила любовника. Нужно торопиться.
Лукас подхватил легкое детское тельце на руки, и мы бросились прочь, к месту, где оставили коней. Позади нас раздавались взволнованные голоса
