– Честно. Потому что ты более естественным стал, что ли.
– Специально врешь, чтобы не падал духом?
– Нет, с чего ты взял?
– Тогда почему до сих пор не поцеловала?
– Ух и хитрец! – погрозила пальцем лукаво прищурившаяся эльмиронка. – Ну, иди сюда!
И снова жрица и паладин гуляли по улицам, окунаясь в праздничную атмосферу непонятного всеобщего веселья и не замечая, что вечер постепенно истаял, а на смену ему пришла глубокая ночь.
Несмотря на поздний час, большая часть населения Хардироны еще и не собиралась ложиться спать. Музыка, смех, разноголосое пение, доносящееся со всех сторон, бряканье пивных кружек, цветные ленты на нитях, развевающиеся по приятному прохладному ветерку. Люди словно знали, что в следующий раз у них не скоро получится так отдохнуть…
Влюбленные не заметили, что давно идут обнявшись и что ноги сами вывели их за городские ворота и понесли подальше от городского шума в сторону двух соединяющихся ручьев. Они желали наслаждаться лишь обществом друг друга, а весь мир подождет. Есть только здесь и сейчас…
Первой очнулась Веленира, краем глаза заметив в темноте смазанную тень, кинувшуюся на них из-за дерева.
Жрица резко оттолкнула от себя Кипариса. Сделала кувырок назад. Левая рука сама схватила серебряную звездочку и метнула в нападающего. Правая выхватила кинжал. Но сражение закончилось так же внезапно, как и началось. Враг с отчаянным воплем и диким шипением вспыхнул и осыпался у ног горсткой праха.
Костя вздрогнул:
– Вампир! Это же вампир был! Странно, откуда он тут взялся? И где мы вообще находимся?
– Не знаю, – растерянно ответила одновременно на оба вопроса себорийка, озираясь по сторонам. – Может, оттуда появился? Я, когда мы подходили к столице с караваном, не видела этого замка.
– А-а, все ясно. Цитадель Закаты! Вот, значит, как он близко на этот раз, – узнал очертания воин. – Туда мы и отправимся! Но не сейчас. Завтра.
– Выглядит довольно внушительно и грозно! – оценила Веленира архитектуру логова графини Кровавой. Высоченный замок по форме чем-то походил на закрученную морскую раковину с острыми длинными шипами-башнями, и на фоне темного звездного неба казался невероятно зловещим.
На холме противно взвыла непонятная тварь, силуэтом напоминающая помесь человека и пса.
– А это еще кто?
– Оборотень! Волколак!
– А волколаки кто такие?
– Это существа, которые большую часть времени выглядят и ведут себя как обычные люди, а в полнолуние превращаются в волков. Иначе их еще вервольфами называют. Или ликантропами. Разные народы в своих мифах по-своему обзывают.
– В мифах?
– Угу. На Земле ведь оборотни – выдумка. Это в Инмироне они, как видишь, реально встречаются.
– Хм, в наших легендах тоже есть лаэйри и даргарии, которые обращаются в диких животных. Но они добрые персонажи и описывают их иначе. А эти, – жрица кивнула в сторону замершего в нерешительности волколака, – эти, я так понимаю, опасны?
– Как сказать, по-разному бывает. Чаще всего – да, но многое зависит и от того, какой это человек в нормальной своей ипостаси. Сейчас он хоть и выглядят зверем, но разум у него вроде прежний.
– Тогда что нам делать? Сразу убить или подождать пока проявит агрессию?
Тварь на взгорке покосилась в их сторону, ощетинила загривок, угрожающе рыкнула и… скрылась за деревьями.
– Ну вот, что и требовалось доказать! Он мудро решил с нами не связываться, – улыбнулся Кипарис.
– А не вернется с подмогой?
– Вряд ли.
– Ну и замечательно!
Девушка убрала оружие в ножны, а парень вдруг сдвинул брови к переносице:
– Веленира, а про вампиров почему не спрашивала? С ними ты хорошо знакома, что ли?
– Было дело, встречалась. Думаешь, откуда в моем арсенале серебряные звездочки?
– О-о! Расскажешь?
– Да особо нечего рассказывать. В драконьих пещерах Эльмироны водится редкий вид летучих мышей. В их слюне есть особый фермент, многократно убыстряющий скорость реакции и усиливающий способность к регенерации. Так вот, если такой упырь укусит, то раны будут заживать буквально на глазах. И чем выше концентрация в крови этого фермента, тем менее уязвим твой организм. Сама была свидетельницей того, когда дырка от прошедшей навылет стрелы затянулась сразу после выхода оперения. А еще наблюдала, как отрубленная кисть приросла на место буквально за считаные секунды.
