– Снова все в круг, – сказала Маленькая Страфа.
Она повернулась ко мне, сместившись немного вправо, и прижалась щекой к нижней половине моей груди, крепко обхватив меня, а заодно и Паленую. Я надеялся, что она не сделает какую-нибудь глупость в своем прежнем духе, что заклеймит меня как мерзкого педофила.
Но Страфа была ребенком, несмотря на все свои взрослые воспоминания. Ее мозг работал в других направлениях.
– Закройте глаза, – предупредила она.
Само собой, я этого не сделал, и когда мои ноги оторвались от садовой дорожки, увидел, как лачуга Альгард уплывает вниз, за Лунную Гниль. И увидел, как смертельно побледнела Лунная Гниль, наблюдая за чем-то уплывающим за меня.
Ей хватило ума закрыть глаза. Возможно, затем она начала молиться. Ее губы шевелились все время, пока мы летели.
Путешествие оказалось недолгим, но одно неприятное происшествие все же имело место. Маленькая Страфа пронесла нас над небольшой площадью как раз в тот момент, когда с нее дали первый залп фейерверка. Мы летели невысоко. Ракеты пронеслись мимо. И взорвались над нашими головами. Я взвизгнул. Орхидия напряглась и сдержала свою реакцию. Лунная Гниль пробормотала что-то на странном языке Иных рас и продолжила крепко зажмуриваться.
Фейерверк выдал нас собравшимся внизу людям. Большинство сочло нас частью развлечения. Несколько мрачных придурков предложили кому-нибудь прыгнуть вниз.
Идиоты! Неистощимейшие залежи тупости в Каренте.
Мы опустились на Макунадо. Две колдуньи из трех тут же заявили:
– За нами следят.
И показали в разные стороны.
– Следят за домом, – согласился я и помахал Престону Уомблу. Тот помахал в ответ, не пытаясь спрятаться. Элону Мьюриэт я не увидел. Возможно, она отправилась на берег смотреть фейерверк.
Вторая группа шпионов затаилась. Возможно, они работали на Белинду Контагью или генерала Тупа. Более профессионально, чем Уомбл, но ненамного. Они бы тоже предпочли сейчас смотреть на фейерверк.
Паленая и Страфа не обратили на них внимания. Паленая поспешила к двери и открыла ее своим ключом. Маленькая Страфа вошла в дом следом за ней. Я наступал ей на пятки, держа по-прежнему дремлющую Каштанку. Лунная Гниль и Орхидия с собаками замыкали процессию.
Пенни вышла из кабинета Паленой. В этот дом редко кто заходил самостоятельно – обычно посетителей впускали те, кто уже находился внутри. Девчонка мгновенно покраснела.
– Ты снова рылась в моих книгах! – рявкнула Паленая.
– Я читала сказку Хагейкагомей. Ей нравятся сказки. Где вы все были? Мы пропустим фейерверк.
Это был отвлекающий маневр. На самом деле ее интересовала Маленькая Страфа.
Тем временем Хагейкагомей проскользнула мимо Пенни, обошла Паленую и Маленькую Страфу и вцепилась в меня.
– Скучала по тебе! Очень сильно скучала!
Сопя носом, она крепко обняла меня одной рукой, другой погладив Каштанку. Псица лениво приоткрыла один глаз и слюняво лизнула лицо Хагейкагомей.
– Ну надо же, – сказала Маленькая Страфа. И обратилась к другим волшебницам: – Я знаю, что случилось. Думаю, я поняла механизм. Работая над комплексом заклинаний, бабушка полностью проигнорировала закон природы.
Орхидия кивнула.
– Да. Судя по всему, ей не пришло в голову, что при возвращении тебя в прошлое регрессированное время и эмоции должны куда-то перераспределиться, в кого-то не менее важного.
Верите ли, я понял часть ее слов, но озарения не случилось.
– В таком случае, кто же она такая? – спросила Страфа с озабоченностью или ревностью. – И если она из двадцатилетнего прошлого, почему она не такая старая, как вы?
Ой.
Это что-то новое. Я никогда не видел, чтобы Страфа лезла в бутылку. Скорее так вела себя Кивенс. Ни Таре Чейн, ни Орхидии это не понравилось. Последняя явно раздумывала, не напомнить ли Страфе про своих детей возраста Кивенс.
Однако обе чародейки решили сделать ей поблажку.
В моей девочке осталось достаточно взрослой Страфы, чтобы вспомнить, что не следует дергать за бороду вспыльчивых пожилых женщин, даже непреднамеренно.
Однако с Хагейкагомей она этой зрелости не проявила.
– Эй, ты. Ты влезла на моего мужчину. Слезай. Хватит об него тереться.
