Ниэя порылся в кармане рубашки и достал раскрашенную дощечку размером больше игральной карты, но меньше гадальной. Она выскользнула из дрожащих пальцев и со стуком упала на мостовую. Каштанка обнюхала дощечку. Шерсть у нее на загривке встала дыбом. Она зарычала.
Помощница и другие поспешно выстроились в цепь на опустевшей улице. Жестяные свистки, находившиеся ближе к источнику неприятностей, снова исчезли.
Ниэя поднял свой смертный приговор и передал Лунной Гнили. Он начал дрожать, да так сильно, что не мог шагу ступить. Это была реакция не на ужас, а, скорее, на разверзшуюся под его ногами бездонную пропасть предательства.
Вернулась тварь, представлявшая собой многоногое отсутствие света. Сделала круг над Лунной Гнилью – разумеется, против часовой стрелки, размахивая конечностями, словно веслами галеры, чьи гребцы полностью выбились из сил. Тварь выглядела потолстевшей.
– Полагаю, только что родился новый тайный полицейский, – сказал Сизе.
– Завербуйте его, если есть желание. Но прежде с ним должен встретиться мой партнер.
Лунная Гниль осмотрелась. Четыре красных берета возникли впереди, за несколько зданий от нас, причем каждая пара несла труп, подвешенный к конфискованному шесту.
– Полагаю, это все, – пробормотала Тара Чейн и хлопнула по сороконожке.
Та рассыпалась на тысячу кусочков, которые потускнели до цвета янтаря и испарились.
– Впечатляюще, – вынужден был признать я.
– Спасибо. Сплошная показуха. Теперь, когда мы ни с кем не воюем, мне нечасто удается этим заняться.
– Не могу сказать, что я вам сочувствую.
– Не пойми меня неправильно. Я вовсе не хочу обратно в эту свару. Мне нравится тихая жизнь. Это моя сестрица носит траур по эпидемии мира.
– Значит, сейчас она отлично проводит время.
– Именно поэтому я хочу оставить ее там, где она находится. В надежде, что она настрадается досыта и поймет, что слишком стара для этого ералаша. Гаррет, у тебя глаза вылезли на лоб. Что теперь?
Я показал пальцем.
Впереди на коньке крыши стояла Маленькая Блондинка, спрятав в рукава скрещенные на груди руки, не обращая внимания на тот факт, что находится в трех этажах от земли, под набрякшим дождем небом. На девочке было аквамариновое зимнее пальто с белым кружевным воротником. На голове красовалась сдвинутая набекрень белая шляпка. Ее ног я не видел, но не сомневался, что на них блестящие черные кожаные ботинки и короткие белые гольфы. В полном соответствии с модой для богатых детей.
Увидев, что я ее заметил, девочка поприветствовала меня легким поклоном и улыбкой. Ее головореза поблизости не наблюдалось, однако я готов был биться об заклад, что он недалеко.
– Я ее знаю, – сказала Лунная Гниль. С благоговением в голосе.
– И кто она?
– Понятия не имею.
– Э-э… Это не имеет смысла.
– Да. Хорошо, я видела ее раньше. Где-то. Но не могу вспомнить, где и когда.
Проку от этого не было, и я так и сказал.
Она не собиралась извиняться.
– Это ее ты встречал?
– Да.
– Она жульничает. Изображает из себя то, чем не является. Она может даже оказаться духом или демоном.
66
Мы возобновили продвижение к конюшне Плеймета после того, как мимо нас пронесли павших, предположительно направлявшихся в гости к магам-криминалистам Аль-Хара. Интересно, хватает ли генералу Тупу смелости держать в штате настоящего некроманта?
Только я собрался спросить Тару Чейн, как материализовался Мишень.
– Некоторое время будете без прикрытия. Все парни заняты уборкой. Будьте осторожны. Хеления? Ты в порядке?
– Я справлюсь. Меня обещали подвезти.
– Присматривай за нашим мальчиком. И держи дурачину под контролем. Босс пока не хочет с ним расставаться.
– Сделаю что смогу.
Мишень потрусил следом за трупоносами. Эти ребята привлекали внимание местных жителей.
Я только начал понимать, что Мишень проявил неуважение ко мне, когда заметил впереди, в пятнадцати футах от нас, Плеймета и Крошку Му: они ждали перед парадной дверью кабинета Плеймета.
