– Она назвала имя, когда поняла, чего я хочу, – сказал Плеймет. – Хагейкагомей.
Ха-гей-ка-го-мей.
– Правда? – Определенно не танферское и вряд ли карентийское.
– Правда.
– Странное имя. Но…
– Ты думаешь, что уже слышал его.
– Да. Как ни удивительно.
– Я тоже, Гаррет. Давным-давно. Насколько я смог понять – а девочка действительно сбита с толку, – она думает, что ты должен знать его, потому что вы жили вместе. И она очень тебя любила.
Я открыл рот, чтобы заявить, что это невозможно. Тара Чейн коснулась моих губ указательным пальцем.
– Нет. Как велела Констанция, проявляй доброту, мягкость и терпение. С тебя не убудет.
– Почему?
– Предпочитаешь оскорблять чужие чувства?
– Предпочитаю знать, почему мне дают особые указания.
– Она особенное дитя. Таких больше нет.
– Особенная в каком смысле?
– Считай ее своей умственно отсталой младшей сестренкой. Больше тебе знать не требуется.
Я бросил на Плеймета призывный взгляд и понял, что помощи от него не дождусь.
– Она делает успехи, но по-прежнему сбита с толку. Иногда у нее получается строить фразы, однако в них нет особого смысла.
В ответ я наградил его своим лучшим недоуменным взглядом.
– Она оправится, если к ней хорошо относиться.
– Да. На некоторое время, – согласилась Тара Чейн.
– Что это значит? – жалобно спросил я.
– Это значит, что ты будешь относиться к ней хорошо, относиться правильно, будешь мягким и любящим все то время, что она пробудет с нами. Иначе я сделаю тебе больно.
Ох! В ее голосе слышалась сталь.
– Проклятие, если… – Нет.
У меня есть навыки. Есть ресурсы. Есть Покойник, способный проникнуть сквозь дым и зеркала.
– Плей, приходи ко мне, как только сможешь, – сказал я. – И приводи Крошку… Хагейкагомей?
Девочка перестала играть с собаками и посмотрела на меня огромными сияющими карими глазами, в восторге от того, что я назвал ее по имени. Выждала несколько секунд, не последует ли за этим что-то еще, затем снова вернулась к игре.
Помощница смерила меня суровым собачьим взглядом.
– Мы придем, – пообещал Плеймет. – Меня подменит зять. Во сколько ужин?
Он не мог не дернуть за поводок.
Все, кроме Хагейкагомей, фыркнули.
67
У нас по-прежнему оставались места, которые требовалось посетить, люди, которых требовалось повидать, и дела, которые требовалось сделать, но я сказал:
– Мы возвращаемся на Макунадо. Хеления, капитан Сизе, вас мы завезем по пути.
Эти двое старались держаться как можно тише, быть незаметными, навострив уши размером с блюдца. Тем не менее Хеления была довольна. Теперь она знала, что не приспособлена для полевой работы.
Сизе выглядел безвкусным, как дикий йогурт.
От него так легко не избавишься.
– Я скажу Дину и Паленой, что вы придете, – пообещал я Плеймету. – Возможно, Дин сварит котелок овсянки, чтобы накормить толпу.
Плеймет легонько прикоснулся к Хагейкагомей.
– Поможешь мне в конюшне?
Она вскочила, улыбаясь, готовая услужить.
Я посмотрел на Тару Чейн, ожидая реакции.
– Ты пытаешься быть умным. Получишь ответы от своего партнера.
