Русские сумерки. Клятва трикстера

Тьма. Вспышки.

Искры? Звезды?

Полет через пустоту…

Кажется, кто-то невидимый на меня смотрит – оценивающе, внимательно. Будто пытается что-то обо мне понять.

Да, я – тот еще тип, адреналиновый наркоман, расчетливый циник… И просто упрямый дурак.

Но мне нужен… так нужен еще один шанс.

Чтоб все не кончилось на половине пути. Чтоб не стала бессмысленной гибель Кида и Ромки.

Ведь тогда победит рыжий упырь…

Нет!

Так не должно, так не может быть.

Я вздрагиваю, чувствуя бешеные удары сердца.

Как стоять, как быть миру, в котором побеждают упыри? Как не провалиться ему в удушливую бездну?

Еще рывок.

И тьма вдруг расступается. Я вываливаюсь в сумрак, падаю на что-то твердое. Жадно хватаю ртом свежий морозный воздух.

Сначала все плывет перед глазами. Но едва пелена спадает – как чудесное знамение, я различаю над крышами домов лучики звезд. А в другой стороне – светлеющее перед рассветом небо.

Отдышавшись, встаю, оглядываюсь по сторонам. Пытаюсь понять, куда именно меня забросило? Похоже, я до сих пор в Саратовской Зоне. Только, по- моему, далековато от поляны цветов, где я вошел в изнанку и оставил свой рюкзак.

Хотя черт с ним!

Я смотрю вверх – на ту неразличимую область в воздухе, из которой сам недавно вывалился. Успел Доктор увидеть путь к спасению? Успел ли метнуться вслед за мной к «ртутному» шару?

Я жду.

Но проходит целая минута, и воздух даже не шелохнется.

«Неужели раненая нога ему помешала?»

Я ежусь – то ли от морозца, пробирающегося через дырявую куртку. То ли от того, что ясно представляю, как верхний и нижний города с грохотом сходятся, расплющивая развалины. Возможно, на данном этапе Доктор еще будет жив – если сумеет забиться в какую-то щель.

Только вряд ли он станет это делать. Мало радости быть заживо погребенным…

Зачем оттягивать?

Ведь потом… Никто не знает, что будет потом. Даже Валкер в своей тайной тетради об этом почти не писал.

Скорее всего, изнанка с хрустом начнет сжиматься в огромный комок, где бетон перемешан с землей, асфальтом и домашним скарбом, где расплющенная людская плоть почти незаметна, словно ушедшая в песок капля.

«Интересная физическая задача», – сказал бы Ракетчик. Он любил такие нюансы. Он бы обязательно красочно рассказал, как все будет уплотняться – сперва до размеров дома, потом – до футбольного мяча. И наконец стянется в точку-сингулярность, затерянную где-то среди молекул морозного воздуха, того самого, что я сейчас вдыхаю…

Но я не Ракетчик. Мне плевать на сингулярности.

Я всматриваюсь в сумрачную пустоту между домами. Я до сих пор жду. И, как наяву, вспоминаю того веселого, фартового трикстера, на которого когда- то хотел быть похожим. Того, кто спас меня от обманки. Кем я искренне восхищался.

И того, кто за эти годы так сроднился с сумраком, что давно разучился верить в свет…

Минута идет за минутой. Воздух остается прозрачным. И не дрожат звезды на утреннем светлеющем небе.

«Ничего, кроме сумрака?» – я поднимаю воротник куртки. И отворачиваюсь.

Что ж, Доктор, похоже, твое желание исполнилось…

Я уже готов уйти из этого двора – тем более что за ближайшими домами возникло неприятное голубоватое свечение. «Еж? Или что похуже…» Но напоследок я все-таки оглядываюсь. И цепенею, сперва не понимая, в чем дело.

Потом подпрыгиваю и хватаюсь за кисть руки – торчащую прямо из воздуха на высоте более двух метров. Я почти повисаю на ней.

Через секунду вслед за рукой с хриплым вскриком вываливается остальное. Доктор падает на мерзлую землю, чуть не придавив меня увесистым телом, – я едва успеваю уклониться. И тут же приседаю рядом, вглядываюсь в его лицо.

Он жив, но пока не замечает ничего вокруг – только тяжело дышит.

Я жду. И наконец уточняю:

– Цел?