Сверху сыпануло землей и сосновыми иголками.
«Граната?!»
И летела она вовсе не со стороны бандитов.
Я приподнимаю голову, озираюсь и вдруг понимаю, что Кида не видно в машине. А откуда-то из-за колеса по придорожным зарослям начинает работать второй «калашников».
Это кажется невероятным. Я же видел, в каком состоянии наш командир…
Но удивляться некогда.
И, расстреляв по кустам остатки магазина, прыжком я перелетаю дорогу, падаю рядом с «Газелью». Ползу под машину. Пули срезают рядом траву, взметают в воздух фонтанчики земли… Но ни один из выстрелов не задевает колеса.
Ага! Им нужна наша машина – целая и по возможности невредимая. Думаю, их предупредили, что не на всякой колымаге можно перевозить наш груз.
– Глеб… – долетает сиплый, едва различимый стон, так не похожий на голос прежнего Кида.
Я переползаю ближе, на его сторону. Теперь хорошо могу рассмотреть его похожее на кровавую маску лицо. Сейчас оно озаряется страшноватым подобием улыбки:
– Не ожидали, суки… А у меня еще есть… гранаты…
Да, вижу. Целый вещмешок лежит рядом с ним в траве. Плюс второй автомат и несколько запасных магазинов. Похоже, в этой поездке он держал весь комплект рядом со своим сиденьем.
Я вытаскиваю несколько «РГД-5». Достаю из кармана на вещмешке запалы и торопливо привинчиваю. Кид берет одну из гранат и неуклюже, морщась от боли, швыряет в кусты. А пока мы вжимаемся в землю, бормочет:
– Уходи… Глеб. Спасай груз!
Близкий разрыв бьет по ушам. Но я все-таки продолжаю слышать голос командира. Будто что-то вспомнив, он тревожно вздрагивает и хрипло выдыхает:
– Моя вина… Это я передал в Центр…
– Угу.
Он хватает меня за руку, почти умоляюще:
– Новые координаты… Понимаешь? – каждое слово дается ему с трудом. Кид кашляет, выплевывая кровь.
Я молча отворачиваюсь. Совсем недавно сам готов был пальнуть в этого высокого, крепкого, как скала, и упрямого, как баран, типа. А сейчас… сейчас мне больно оттого, что он умирает. И некогда разбирать, кто в чем виновен. Вместо болтовни я привычно меняю магазин в своем «калаше».
Бандиты опять смелеют, и мы встречаем их щедрыми очередями. Но поливая заросли свинцом, я не забываю слова командира. «Он передал в Центр… И здесь нас ждали…»
Значит, вовсе не моя бурная активность привлекла сюда эту сволочь? Значит, сволочью оказался кто-то из наших друзей?
Очевидный, простой до ужаса план – на глухой лесной дороге расстрелять водителя с двумя пассажирами и угнать фургон с грузом. Может, для этого и Настю задержали в другом месте – чтоб выманить нас с подготовленной точки? И чтоб четвертая участница группы не помешала. Она-то еще за сотню шагов могла учуять засаду… Или не только учуять.
Я вот тоже заранее ощутил, а ни хрена не смог!
«Татуировка» давно не пылает невидимым огнем. Даже не саднит… Единственное, что пока нас выручает, – канава, куда сползла «Газель», довольно глубокая. А подступы к ней относительно хорошо простреливаются.
Мы еще сдерживаем натиск – до тех пор пока не кончатся патроны и гранаты.
Но я знаю – это ненадолго…
Еще одна «РГД-5», запущенная Кидом, летит над высокой травой.
Он судорожно толкает меня в плечо.
Да, я готов. Сейчас! Почти одновременно с разрывом вскакиваю и прыгаю в кабину.
– Прости, Глеб! – через звон в ушах успеваю различить сиплый, отчаянный голос.
А в следующую секунду весь окружающий лес будто раскалывается злым грохотом «АКМ» и гулкими хлопками «М-19».
Они все-таки нас обошли.
Взяли в кольцо с флангов и тыла. Когда, пригнувшись ниже панели, вжимаясь в сиденье, я попытался сдвинуть «Газель» с места – разбрызгивая остатки стекол, пули начали долбить кабину со всех сторон.
– Эй, уроды! – крикнул я, утирая кровь из рассеченной стеклом брови. – Если сейчас взорву груз – вам точно ни хрена не обломится!
Помогло.
