От возмущения он дернулся, и я в очередной раз застонала под его весом.
– Тяжелый? Ну и что? Мужчина должен быть тяжелым! – заступился за друга Дилан. – Твои любовники что, все были тощими задохликами?
Теперь уж настала моя очередь возмутиться.
– Не были они задохликами! – воскликнула я. – И тем не менее со всей ответственностью заявляю, что кто-то слишком много ест! Да-да! – энергично кивнула я под оскорбленным взглядом Винсента. – Мог бы сегодня не так плотно пообедать!
– Я один обедал, что ли? – огрызнулся Воин.
– Ладно, кончайте обсуждать детали, – поморщился Дилан. – Давайте по существу. Сосредоточьтесь. Работаем над ошибками. Больше страсти, больше экспрессии, больше движения. Попробуйте еще раз.
Мы с Винсентом принялись с сосредоточенными лицами покачиваться на кровати.
– Стоп! – завопил Дилан не более трех секунд спустя. – С таким видом на кладбище будете ходить! Веселее надо! И еще… – Он прошелся туда-сюда по комнате. – Какой-то изюминки не хватает.
– Какой еще изюминки? – закатил глаза Винсент.
– Ну, например, положи руку на ее грудь, – проявил творческую инициативу Дилан.
Винсент поступил так, как сказал режиссер. И тут же ойкнул, когда я как следует стукнула его по руке.
– Она дерется! – пожаловался Дилану «любовник».
– Стелла, почему ты дерешься? – осведомился Следопыт.
– Потому что он ко мне пристает! – воскликнула я.
– А что, по-твоему, он должен сейчас делать? – вкрадчиво поинтересовался Дилан.
– Репетировать! – выкрутилась я.
Джен тихонько сползла с дивана – видимо, боялась, что в противном случае может попросту с него упасть. Села на пол, прислонилась к дивану спиной и зажала рот обеими руками, сдерживая смех.
– Эй, Винсент, что ты делаешь? – заволновался Дилан. – Это, конечно, выглядит более натурально, но как-то чересчур жестко. Не знал, что у тебя такие склонности. Зачем ты так плотно прижал ее к кровати, да еще и руки зажал мертвой хваткой?
– Затем, что она все время дерется, – просветил его сквозь зубы Винсент.
При этом Воину действительно приходилось нелегко: я извивалась под ним и вырывалась, как могла.
– Стелла, ты зачем дерешься? – страдальчески спросил Дилан.
– Затем, что он меня все время лапает! – рявкнула я.
– Я? – оскорбился несправедливому обвинению Винсент. – Да мне просто руку куда-то надо было положить!
Меня его праведный гнев ничуть не тронул.
– Вот и клал бы ее куда-то! А не сюда! Извращенец! – припечатала я напоследок.
Винсент хотел в очередной раз возмутиться, но его внимание отвлек послышавшийся со стороны дивана всхлип. Повернувшись, мы увидели, что Джен, скрючившись, практически катается по полу.
– Извращенец-то почему? – еле-еле сумела произнести она, размазывая по лицу слезы смеха.
– Потому что все не как у людей! – отрезала я.
– Ты знаешь, Стелла, – задумчиво проговорил Винсент, все-таки выпуская мои руки, – сейчас, пожалуй, я могу признаться. Пару раз за время нашего общения я ловил себя на мысли – а почему, собственно говоря, у нас с тобой ни разу ничего не было? И не стоит ли это исправить? Так вот, – его интонация резко перестала быть лирической, – теперь я точно знаю почему!
– Ирвина, между прочим, все устраивало! – обиженно сообщила я. И, немного помявшись, добавила: – До тех пор, пока я не превратилась в тъёрна.
Дилан быстро переглянулся с Джен.
– Послушай, Стелла, а это был бы интересный ход! – воодушевленно воскликнул он.
Скатившись с меня, Винсент резко сел на кровати.
– Э нет, на такое я не подписывался! – категорично заявил он. – Я не извращенец, что бы тут некоторые ни говорили.
Немного отдышавшись, я тоже приняла сидячее положение.
– И что теперь?
Мы с Винсентом дружно уставились на Дилана в ожидании нового режиссерского решения.
– Ну… – Следопыт в задумчивости приложил пальцы к подбородку. – Стелла, встань-ка на четвереньки.
Я со вздохом послушалась.
– Так, Винсент, теперь ты…
