– Что с ней случилось?
Голос Эстли звучал довольно-таки безразлично, словно он просто задал дежурный вопрос, стандартный в подобных случаях. Но что-то в его облике – осанке, повороте головы, чуть сведенных бровях – заставило меня почувствовать: его весьма интересует ответ.
– Главным образом нервы, – с невеселой ухмылкой обронил Александр. – В последнее время она плохо спит по ночам. Но не будем сейчас о грустном, – продолжил он, повернувшись ко мне и приветливо улыбнувшись. – Уверен, вы устали с дороги и предпочитаете отдохнуть, а не выслушивать истории о наших неприятностях. Рикардо проведет вас наверх. Ужин подадут в семь часов вечера.
Рикардо, в отличие от Бриса, был облачен не в ливрею, а в обычную одежду, сравнительно строгую. Темные тона хорошо подходили к черным, как смоль, волосам. По возрасту я бы дала ему не больше тридцати, и это при том, что серьезное, даже холодное выражение лица наверняка заставляло его выглядеть старше. Парень подчеркнуто держал дистанцию между собой и гостями, действуя и разговаривая с отстраненной вежливостью.
– Вот ваши покои, лорд Эстли, – произнес он, открывая дверь одной из комнат второго этажа. Все спальни располагались именно здесь.
Кэмерон прошел внутрь. Рикардо стоял на месте, явно ожидая, пока я тоже зайду в спальню.
– А… меня что, поселят в той же комнате? – напряженно спросила я.
– Мы не знали о том, что господин Эстли приедет не один, и не успели приготовиться, – ответствовал Рикардо. – Я приношу вам свои извинения. Господин Александр предположил, что вы согласитесь отдохнуть с дороги в комнате, отведенной лорду Эстли. А к окончанию ужина мы приготовим для вас отдельные покои. Но, конечно, если вам не подходит такой вариант, мы постараемся немедленно найти решение.
– Нет, оставьте, – качнула головой я. Ни малейшего восторга в связи с необходимостью делить комнату с Эстли я не испытывала. Особенно учитывая, что последний весьма злорадно ухмылялся, что было незаметно Рикардо, но зато отлично видно мне. Но не устраивать же, право слово, в чужом доме скандал, особенно учитывая, что нас здесь считают женихом и невестой. Времена нынче вольные, и от людей, находящихся на такой стадии отношений, целомудрия никто не ожидает. – Все в порядке.
Слуга церемонно поклонился.
– Когда вам понадобится горничная или камердинер, позвоните в этот колокольчик.
Он удалился с еще одним поклоном. Я опасливо посмотрела на Эстли. И сразу же поняла, что опасения были не напрасны.
– Ну что ж, леди Инесса, не желаете ли передохнуть перед ужином? – осведомился он, усаживаясь на кровать и весьма нагло указывая мне на место рядом с собой.
Я сжала зубы. Нет, не сказать, чтобы Эстли так уж сильно меня смутил. Излишней стеснительностью и пугливостью я не страдала. Скорее, меня просто злил тот факт, что я оказалась вынуждена терпеть его насмешки. Причем, что особенно обидно, поставила себя в такое положение сама.
– Не забывайтесь, лорд Кэмерон, – отозвалась я, изо всех сил стараясь не показать собственного расстройства. – Мы с вами – жених и невеста, а не муж и жена.
– Да бросьте, кого в наше время беспокоят такие условности?
Он был абсолютно прав, что заставило меня лишний раз скрипнуть зубами.
– Ладно, вы как знаете, а лично я намерен переодеться к ужину.
Встав с кровати, он скинул камзол и стал нарочито небрежно расстегивать пуговицы жилета. Я мрачно наблюдала за этим процессом.
– Брюки тоже будете переодевать? – ядовито поинтересовалась я, когда жилет упал на кровать следом за камзолом, а рубашка оказалась расстегнута на три верхние пуговицы.
Даже не знаю, что злило меня больше – непристойность данного процесса или тот факт, что мне начинало нравиться его наблюдать.
– А как же? – удивился моему вопросу Эстли. – Неужели вы принимаете меня за невежу, который может оскорбить хозяев дома, выйдя к столу в дорожных брюках? Ладно, ладно, – сжалился он, видя, как у меня зашевелились губы в немом возмущении. – Так и быть, я продолжу переодевание в ванной комнате.
Дорожные сундуки с нашими вещами к этому моменту уже были доставлены в покои. Когда Эстли вышел, я облегченно выдохнула и тайком провела рукой по лбу. Затем уселась в кресло и с удовольствием вытянула ноги. Все-таки дорога была утомительной. Но долго отдыхать мне не пришлось: Эстли оказался на удивление проворным. Глядя из-под полуопущенных ресниц на белоснежную рубашку, светло-серый жилет, такие же брюки и свежеповязанный шейный платок, я могла лишь удивляться, как скоро он управился без помощи камердинера.
– Итак, – Эстли уселся в кресло и закинул ногу на ногу, – а теперь не соблаговолите ли мне сообщить, что вам понадобилось в этом доме?
– Не соблаговолю, – лаконично ответила я.
Взгляд графа стал цепким и по-своему хищным, на лице появились признаки недовольства.
– Леди Инесса, я очень советую вам заново подумать над ответом на мой вопрос.
Сказать, что я чувствовала себя глупо, – значит не сказать ничего. И ведь добро бы я замыслила какую-то гадость! Интриговала, хитрила, злоумышляла! Вот тогда у меня наверняка был бы готов ответ на любые вопросы. Так нет же, ровным счетом ничего худого не замыслила, а объяснить, что здесь делаю, все равно не могу!
