– Леди Инесса? – Йоланда всплеснула руками. – Вот это смелость! Я вами восхищаюсь! Честное слово, я не шучу.
– Спа… спасибо, – мрачно произнесла я, наконец-то справившись с курицей, которая, казалось, надумала ожить и взбеситься прямо у меня в горле. Теперь я потянулась к бокалу, чтобы запить последствия этой борьбы.
– Как же вы на такое решились?
Вопросы на столь щекотливую тему задавала исключительно Йоланда, но я заметила, что остальные присутствующие тоже ожидают моего ответа с немалым нетерпением. Кажется, даже годовалый ребенок с любопытством склонил голову набок. А уж какой интерес был написан на лице у Эстли, и вовсе не передать.
– А что же мне было делать? – откликнулась я, ставя на стол опустевший бокал. Лакей бесшумно подошел, чтобы налить мне еще вина. – Эти мужчины так нерешительны. Вы знаете, – я доверительно склонилась к Йоланде, – лорд Кэмерон хоть и производит впечатление человека смелого и даже жесткого, но в любовных делах более робкое существо трудно отыскать. Вот и пришлось мне брать инициативу в собственные руки.
И я победоносно взглянула на Эстли, как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как едкая улыбка сбегает с его уст.
– Мы все начинаем поступать непривычным для себя образом, когда влюбляемся, – задумчиво заметила Йоланда.
– О да! – подозрительно охотно подхватил Эстли. – Вот, например, сложно решиться сделать предложение леди Инессе, учитывая, что уже три жениха сбежали от нее буквально-таки из-под венца.
– Вот как? – выдохнула Йоланда. – Отчего же?
– А от ее повышенной инициативности, – откликнулся Эстли. – А также чрезмерной любви к кроликам.
– К кроликам? – удивилась девушка, отчего-то кидая взгляд на блюдо. – А при чем здесь кролики?
Я открыла было рот, чтобы взять реванш, но в этот момент раздался громкий звук, будто где-то хлопнуло окно. А потом – протяжное, тоскливое завывание.
Йоланда резко побледнела, Александр нахмурился, тетушка зашептала слова молитвы, а няня испуганно прижала руку к груди.
– Наверное, просто ветер, – проговорил Александр.
– Хотелось бы верить. – В голосе Йоланды звучало сомнение.
– Да помилуют нас боги! – пробормотала няня.
– Это может быть что-нибудь, кроме ветра? – поинтересовался Эстли.
Все стали пожимать плечами и как-то неуверенно переглядываться. Наконец Александр прервал всеобщее молчание.
– В последнее время в доме творится какая-то ерунда, – хмурясь, объяснил он. – Непонятные звуки, особенно по ночам. Похоже на завывание ветра, стоны, скрипы, в общем, как будто…
– В доме завелось привидение! – уверенно возвестила тетушка.
Александр, кажется, был рад, что эти слова довелось произнести не ему.
– Я не верю в привидения, – вздохнул он, – но это действительно выглядит похоже. Во всяком случае, по нашему дому никогда не гуляли сквозняки в таком звуковом сопровождении. И даже когда все окна наглухо закрыты, продолжается то же самое.
– И давно все это началось? – спросила я.
И тут же недовольно покосилась на Эстли. Мой интерес не ускользнул от внимания графа, и теперь он смотрел на меня таким знакомым прищуренно- цепким взглядом.
– Не слишком давно, – откликнулся Александр. – Около двух недель тому назад.
– Пятнадцать дней назад, – глухо уточнила Йоланда. – Я запомнила.
– И что же, пятнадцать дней назад произошло что-нибудь необычное, что могло бы спровоцировать подобную ситуацию? – осведомился Эстли.
На этот раз его интерес не укрылся от меня, и мой взгляд тоже стал внимательным и цепким.
– Да вроде бы нет. – Йоланда растерянно оглянулась на брата.
– Ничего особенного я тоже не припомню, – подтвердил Александр, хотя мне показалось, что он чего-то недоговаривает.
– Это мой покойный кузен, – уверенно заявила тетушка.
– Вы имеете в виду барона Грондежа? – уточнил Эстли.
– Конечно же, его. Он скончался полтора месяца назад и теперь бродит по дому неприкаянным призраком.
Голос женщины звучал по-своему торжественно.
– Отец скончался полтора месяца назад, – с раздражением напомнил Александр, и я поняла, что мы присутствуем при продолжении не сегодня и не вчера начатого спора.
– Все верно, – невозмутимо ответствовала тетушка. – Сначала он должен был предстать перед богами. Вспомнить прожитую жизнь. А уж потом, через месяц, после поминальной церемонии, он возвратился в этот дом.
Александр недовольно закатил глаза, но разжигать спор не стал.
