Об этом мы догадались, увидев ожидавшую нас у входа в музей толпу. В ней встречались знакомые лица – инспектор Тарнбулл, лорд Чадли, Сноуторп, – но большинство людей я видела впервые.
– О господи! – воскликнул папа, выпрыгивая из кэба. – Что все это значит?
Он был так взволнован, что даже забыл протянуть маме руку, чтобы помочь выйти наружу.
– Именно этот вопрос я хотел бы задать вам, сэр, – парировал инспектор Тарнбулл, сердито глядя на папу.
– Что все эти люди делают возле нашего музея? – спросила мама, выбираясь из экипажа.
– Мы требуем вернуть наши мумии назад, Трокмортон, – сказал Сноуторп, приближаясь на шаг к папе. – Ваша шутка зашла слишком далеко.
– Какая шутка? – удивился папа. – О чем вы вообще толкуете?
Ну, я-то знала, о чем толкует Сноуторп. Я все поняла, когда увидела столпившихся возле нашего музея людей – они заглядывали в окна, указывали пальцами, перешептывались. Я потянула папу за карман сюртука и произнесла:
– Думаю, мумии вернулись, папа.
Он разом смолк и побледнел.
– А вам откуда это известно? – спросил инспектор Тарнбулл, пронзив меня взглядом.
– А зачем иначе они все здесь собрались? – ответила я вопросом на вопрос, кивком указывая на толпу.
Тем временем папа немного пришел в себя и поспешил к двери музея. Дернул ее на себя, но дверь не поддалась, а из-за нее послышался приглушенный голос.
– Отойдите! Я никого не впущу без разрешения хозяина и не стану отвечать ни на какие вопросы.
– Это я, Флимп, – сказал папа. – Можешь отпирать дверь.
Флимп не торопясь отпер дверь, взглянул на собравшуюся толпу и проговорил:
– Рад видеть вас, сэр.
Но папа уже протиснулся мимо Флимпа и с нескрываемым отвращением оглядел холл. Точнее, поник всем телом, увидев ряды выстроившихся вдоль всех стен мумий.
– Трокмортон, это черт знает что! – сказал, выдвигаясь вперед, лорд Чадли. – Что вы собираетесь доказать всем этим? Знаете, я уже почти принял решение собрать совет директоров музея и требовать вашей отставки!
– Но, сэр… – попытался возразить папа.
– А я почти уже принял решение арестовать вас, – добавил инспектор Тарнбулл.
– На каком основании? – спросила мама.
– В самом деле! – подхватил папа. – Что я сделал, по-вашему? Я всего лишь приехал на работу и обнаружил в своем музее новую толпу мумий. Но я-то никакого отношения ко всему этому не имею.
– Не имеете, вот как? – грозно переспросил Тарнбулл.
– Тише, тише, джентльмены. Во всем этом нет никакой необходимости, – это был пробившийся к нам сквозь толпу адмирал Сопкоут. За его спиной, на улице, виднелась карета бабушки Трокмортон, я даже рассмотрела за занавесками острый бабушкин нос. Впервые за все это утро я почувствовала некоторое облегчение. Сопкоут обладал ценным даром успокаивать людей. Может быть, ему удастся сделать так, чтобы папу не арестовали, с целью потом сжечь на костре.
Инспектор Тарнбулл уважительно кивнул адмиралу и уже почти спокойно произнес:
– Но, сэр, неужели вы хотите сказать, что мистер Трокмортон действительно не имеет к этому делу никакого отношения?
Сопкоут обнял одной рукой Тарнбулла, другой лорда Чадли и сказал.
– Прежде всего, я хочу заметить, что не стоит устраивать разборки там, где вас может слышать любой зевака и даже, прости господи, репортер. Подумайте, какой скандал может из этого получиться, – последнюю фразу он адресовал лорду Чадли, а затем закончил, уже обернувшись к Тарнбуллу: – А вы подумайте, как могут расписать в газетах ход вашего расследования!
Тарнбулл крякнул, признавая справедливость слов адмирала, и приказал своим констеблям:
– Следите, чтобы никто не входил в музей, пока я не вернусь.
– Будет сделано, сэр!
Тарнбулл кивнул и пошел вслед за адмиралом и остальными к папиному кабинету, где они могли поговорить безо всяких помех.
– Эй, эй, куда ты, парень? – прикрикнул один из констеблей, заставив меня обернуться. – Ты же слышал приказ. Вход для всех закрыт.
– Но сегодня здесь день открытых дверей, начальник. Для меня это единственный шанс бесплатно осмотреть музей, – возразил мальчишка-газетчик, пытаясь протиснуться мимо Биггза. – Или ты хочешь заставить меня еще целый месяц ждать такого случая, а, начальник?
Хотя газетчик разговаривал вроде бы с констеблем, смотрел он все время только на меня.
И, разумеется, никакой это был не мальчишка-газетчик, а Уилл.
