– Но… но нам приходилось преодолевать столько опасностей. Да и окружающий мир стал для нас чужим. Сначала поход к Ледяному мосту, потом эти гребни и торосы, затем Аббан упал в море и выплыл кэг-мэг. Вряд ли у нас нашлись бы силы и время для круга скри. Уж слишком все непросто.
– А когда было просто для волков? Попробуй, скажи! Разве ты не понимаешь, Мхайри, что, если мы не будем пересказывать друг другу истории и легенды, мы их забудем. А если мы их забудем, наш костный мозг постепенно вытечет, капля за каплей, пока не исчезнет дух клана.
– Какие сейчас кланы? Откуда взяться духу клана, если кланов нет?
– Тогда скажи, кто мы, путники на этом мосту?
– Мы девять волков, три волчонка, два медведя и сова. Да еще два орла, – ответила Мхайри.
– Разве это не своего рода клан?
– Может, и так, – согласилась Мхайри.
– У каждого клана есть свои истории. Истории – это жизнь клана. Интересно, будем ли мы рассказывать истории в Синей Дали? Захочет ли кто-то их слушать? Мы столько всего оставили позади! Надеюсь, только не наши истории…
Дэрли глубоко вздохнула, а потом что-то едва слышно пробормотала.
– Что ты сказала? – навострила ухо Мхайри.
– Ничего, – пробурчала Дэрли.
Хвост ее опустился, уши поникли. Она вдруг поняла, что находится в том месте, где истории никому не нужны и где круги скри кажутся смешными и нелепыми – почти как тупики. Неужели они уподобятся тупикам и позабудут почти все слова? Позабудут свои имена, пока те не сольются в одно? Действительно ли эти смешные птицы настолько глупы, что утратили способность подбирать названия для разных вещей? Если они утратят свой язык в чужом мире, если их язык поглотит мрак неизвестности, если они не смогут называть вещи, то надежды не останется. Дэрли была мастером названий, почти так же, как Мхайри была мастером охоты и фланговой загоняющей. Что ей делать в новом мире?
Глава десятая
Завывания безумного волка
«А я уже не так молода, как прежде», – с сожалением подумала Зануш. Слух у нее притупился, и сейчас она почти ничего не слышала, кроме оглушающего рева ветра. Волки из шайки чужаков сгрудились под выступом очередного тороса. Ветер был настолько сильным, что облака летели по небу, как темные булыжники, скатывающиеся по склону холма. Зануш перелетела гребень уверенно, как будто бы ветер ей нисколько не мешал. С такими крупными и сильными крыльями ей не была страшна любая непогода. Небо проре?зала отдаленная молния, и волки, словно связанные с нею электрическими жилами, тут же задрожали с головы до ног.
– Это проклятье… проклятье, – завыл волк, над которым пролетала Зануш.
– Клянусь хвостом, никакое это не проклятье! – послышался хриплый крик Хипа. – Вот увидите, я ее верну. И его верну! Разорву ее в клочки прямо на глазах щенка, Люпус тому свидетель! Посмотрит он у меня! Я ему еще покажу!
«Покажешь что?» – вертелось на языке у Рагса, но он не отважился задать вопрос вслух. Вместо этого он прищурился и посмотрел на Хипа, который стоял на выступе и грозил небу. «Сумасшедший, совсем безумный», – подумал Рагс.
Хип сжался под порывами ветра и задрал морду к луне, которая иногда мелькала за облаками, отчего волк то оказывался под светом, то его накрывала тень. Глаза его замерцали красноватыми огоньками. Он завыл проклятья, беспрестанно виляя хвостом, отросшим у него во время Великого Исправления.
«С каким удовольствием я бы откусил этот хвост», – подумал Рагс. То же самое угрожала сделать и Алиак, супруга Хипа, перед тем как он ее проклял и она сбежала с щенком. Ее побег раззадорил и без того беспокойного Хипа, да так, что он едва не сошел с ума, отчего остальные волки находились в постоянном страхе. И он привел их сюда, на Ледяной мост, ведущий в никуда. Они не знали, куда идут, просто шли за своим предводителем. У них не было имен и названий тому, что лежит впереди.
Но Хип знал, куда он их ведет, в этом Рагс был уверен. Для Хипа цель похода заключалась в мести – и неважно, чегоо эта месть будет им стоить. Месть – это все, о чем мечтал желтый волк. Месть текла по его жилам и раскаляла его костный мозг.
– Я найду вас, Алиак и Фаолан. Я загоню вас в огненные озера Сумрачного мира, где волки-оборотни разводят костры. Гнев кипит в моей крови и закаляет мой костный мозг!
За всю свою жизнь в Крайней Дали Рагс повидал немало страшного, но впервые ужаснулся по-настоящему. Лунный свет озарил голову безумного волка, и его морда показалась Рагсу страшной и чужой, словно морда какого-то чудовища в ставших явью кошмарах. «В жажде мести он ведет нас на погибель. Он так же слеп, как и старый волк, пораженный болезнью молочных глаз. И так же безрассуден и упрям, как мускусный бык».
На Рагса вдруг нахлынули смутные, будто чужие, воспоминания о давно позабытом прошлом, воспоминания об искусных и умных волках, охотившихся в бирргисах, а не о диких разбойниках Крайней Дали. Ему стало ужасно грустно и одиноко.
Зануш кружила над Хипом и думала, можно ли спикировать на этого волка, схватить его когтями и поднять в воздух. Он вроде бы не такой уж крупный. Побольше койота, но им с Илоном доводилось убивать койотов, поднимая их высоко и бросая на камни. Обычно койоты погибали мгновенно. А
