– Я все-таки считаю, что самый эффективный способ нападения – через суд, – сказал Джереми, когда они уже подходили к дому. – Даже если ассоциация выиграет дело, все же это большая морока. Им придется нанимать адвоката, опровергать наши обвинения… Потребуется много денег, времени и сил. Может, здешним жителям хоть на время станет полегче.
– И еще, может, мы по ходу дела отыщем какие-нибудь слабые места в их броне.
– Да, пожалуй.
Тут к дому подъехал пикап Майка. Тот выскочил из машины, не выключая мотор, и протянул Барри большой официального вида конверт.
– Велели тебе передать. – Он развел руками, словно оправдываясь. – Я тут ни при чем, я просто курьер. Понятия не имею, что там.
– Кто велел? – спросил Джереми.
– Я просто курьер, – повторил Майк, виновато глядя на Барри, и попятился к своему пикапу.
Морин и Лупе вышли на крыльцо, но не успели и слова сказать, как Майк уже уехал.
– Что там? – спросила Морин.
– Не знаю.
Барри достал из конверта фотографию большого формата. На ней был изображен темнокожий человек, которого пытали какие-то люди, не попавшие в кадр. Снимали явно в Бонита-Висте – на заднем плане виднелся сосновый лес, а за ним – каньоны. И снимали недавно: с левого края на фотографии был виден капот «Хонды Аккорд» новой модели.
С человека заживо сдирали кожу.
Барри в ужасе не мог отвести от снимка глаз. У человека было полностью освежевано плечо. Мокро блестящий алый квадрат обнаженных мышц чудовищно контрастировал с матовой темной кожей. Вытаращенные безумные глаза несчастного смотрели в никуда, разинутый рот искривился в мучительном крике, с губ капала кровь.
У него были выбиты все зубы.
Палачи в снимок не вместились. Видны было только удерживающие жертву две пары рук в резиновых перчатках и голова и плечи человека, стоящего спиной к фотографу с занесенными длинными ножницами.
У Барри пересохло во рту – разом отказали слюнные железы.
Джереми и Лупе мертвенно побелели.
Барри перевернул фотографию. На обороте красными чернилами было выведено: «Исполняется наказание за нарушение статьи IV, раздел 8, параграф D».
Лупе разрыдалась.
Джереми бросился к ней и крепко обнял.
– Извините, – всхлипывала она. – Я просто… извините.
– Да что ты! – отозвалась Морин. – Мы понимаем.
– Наверное, я не такая сильная, как думала.
– Ничего, не расстраивайся, – успокаивал ее Джереми. Затем обернулся к Барри: – Прости, чувак. Война проиграна. Мы уезжаем, сваливаем, делаем ноги. И тебе советуем.
Джереми сдержал слово.
Он и Лупе уехали еще до полудня, и не успел наступить вечер, как Джереми позвонил Барри с дороги и сказал ожидать визита от ФБР. Лупе вела машину, а Джереми успел сделать множество звонков и задействовал всех своих знакомых, кто был ему хоть чем-нибудь обязан. Его переполняла раскаленная добела ярость – чувство, хорошо знакомое Барри, неизбежный итог общения с ассоциацией домовладельцев. Он добился, чтобы ФБР начало расследование не только по делу об исчезновении Дилана, Чака и Данны, но и по поводу преступного бездействия местных органов охраны правопорядка.
– А теперь наш заветный козырь!
– Что такое? – спросил Барри, невольно заражаясь оптимизмом друга.
– Твой приятель, Кенни Толкин, оказывается, не просто так трепался. Он в самом деле был заметной фигурой в шоу-бизнесе. Говорят, сегодня утром
