вторгался в сад и не врывался в дом. Прошла еще неделя и следующая – ничего. Все стало как в первый месяц после переезда. Морин оказалось нетрудно притвориться, будто ничего не случилось. Она помогла Барри покрасить дом в коричневый цвет с травянисто-зеленой обводкой окон и дверей. Потом они съездили в город и забрали вещи из офиса – каким-то чудом там все было на своих местах. Морин удалось набрать еще несколько клиентов через свой бухгалтерский сайт.
А еще она была беременна.
Уверенность пришла не сразу. Месячные у нее часто запаздывали на день или два, а однажды задержались на целую неделю. Но когда миновали две недели без малейших признаков приближающейся менструации – ни отеков, ни повышенной жирности кожи, ни ПМС, – Морин поняла, что и в самом деле ждет ребенка.
Она и раньше догадывалась, что на этот раз все по-настоящему, только Барри говорить не хотела – боялась сглазить.
К тому же она не представляла, как он воспримет известие. Даже без всех этих безумных событий – кто знает, готов ли он стать отцом. Да и хочет ли, сколько бы ни уверял в обратном.
На четырнадцатый день она ему сказала – вечером, в постели.
– У меня есть для тебя новость.
– Хорошая или плохая?
– Теперь и не знаю… – Морин посмотрела ему в глаза. – Я беременна.
– Точно?
– Задержка две недели.
– Это же замечательно!
Барри стиснул ее в объятиях. Только сейчас она поняла, как боялась его реакции. Ее затопила глубокая радость. Они проговорили полночи, а потом любили друг друга.
В Корбане был всего один врач, терапевт. Барри и Морин не доверили бы ему здоровье будущего малыша, даже не будь вражды между городом и Бонита-Вистой. Поэтому наутро Морин занялась поисками в Интернете и нашла в Сидар-Сити акушера-гинеколога, пользующегося хорошей репутацией. Далековато, конечно, но для ребенка не жаль никаких усилий. Они записались на прием и два дня спустя приехали к доктору Хольму.
Все прошло хорошо. Строго говоря, Морин была в группе риска из-за возраста, но врач сказал, что здоровье у нее прекрасное, она правильно питается и принимала все нужные витамины даже до зачатия. Единственное, что его беспокоит, – Морин не привита от краснухи. Краснуха во время беременности приводит к серьезным нарушениям развития у ребенка, поэтому он рекомендует по возможности не находиться в толпе, не летать самолетами, не посещать кинотеатры и парки аттракционов, а также не общаться с людьми, недавно приехавшими из-за границы, – они могут быть носителями вируса.
Морин обзвонила всех своих калифорнийских подруг, а затем потащила Барри в гости к Лиз.
Та выглядела усталой и постаревшей, хотя в прошлый раз, когда Морин приходила к ней с Данной и Лупе, казалась вполне бодрой. Жизнь словно утекала из нее. Барри обнимал Морин за талию, держа ладонь на ее животе, и она, приняв веселый вид, рассказала великую новость. Морин надеялась, что Лиз обрадуется за нее, однако выражение лица старшей подруги не изменилось – на нем как будто навечно застыла мрачная гримаса.
– И что делать будете? – отрывисто спросила она.
Морин озадаченно сдвинула брови.
– В каком смысле?
– Супружеским парам в Бонита-Висте запрещено иметь детей.
– Неправда! У Уильямсов есть дети. И на теннисном корте я видела подростков.
– Запрет на детей приняли недавно. У кого раньше были дети, тут уж ничего не поделаешь, а тем, кто поселился в поселке за последние три года, запрещено рожать и брать приемных детей.
– Не видел такого правила. – Барри теснее прижал к себе жену.
Морин тоже не видела, но ведь они так и не разгадали тайну изменяющегося устава, и досконально изучить весь огромный том тоже не успели. Не приходилось сомневаться, что Лиз говорит правду.
– Года два назад жил здесь один человек, – сообщила Лиз монотонным голосом. – Дент Ролсхейм. У него было двое детей от первой жены, которые при разводе остались с ней, в Финиксе. Он приехал сюда с новой женой, но старался отсудить детей, все деньги вбухал в процесс. Наконец суд постановил, что они будут заботиться о детях по очереди – мать забирает их на весь учебный год, а Дент – на каникулы и разные праздники. Он привез детей сюда, и на следующий же день они исчезли. Все исчезли – Дент, дети, вторая жена… Больше о них никто не слышал.
У Морин испуганно сжалось сердце.
– Что, если ассоциация устроит нечто подобное, когда у нас родится маленький?
Барри стиснул зубы.
