– Ничего он не натворил! – заорал Лайл – он сидел у самой двери. – Уэстон умер! Ваши его отравили!
Барри оглянулся на Хэнка.
– Еще один несчастный случай?
– Никакой не случай, – ответил Хэнк. Глаза старика горели гневом. – Мальчика убили. Намеренно. У Ричардсов нет собаки.
– Ему проломили голову! – крикнула Лорелин.
У Барри все оборвалось внутри.
– Я ничего об этом не знал. Вот только сейчас от вас услышал!
– В том-то и беда, – кивнул Хэнк. – Никто ничего не знает.
– Зато мы знаем, кто виноват, – вмешался Ральф, сидевший за одним столом с Лайлом.
– Послушайте… – Барри попытался воззвать к их разуму. – Я не меньше вас ненавижу эту чертову ассоциацию. Наверное, даже больше – мне приходится терпеть их безумные выходки и подчиняться идиотским правилам…
– Но ты же не выходишь из ассоциации, – заметил Лайл.
– У меня нет выбора! Я живу в поселке, я обязан платить членские взносы!
– У вас снегоуборочная машина есть! – крикнула женщина у окна.
Барри видел ее впервые. Толстая тетка с неправильным прикусом и громадными грудями. Ее глаза тоже пылали злобой.
– Что? – растерянно спросил Барри.
– У вас в поселке есть снегоуборочная машина, только для своих. Наша зимой сломалась, так весь город снегом завалило на целую неделю. Завалило снегом, понятно? А вы не захотели нам помочь, дороги расчистить!
– А вода? – негромко напомнил Ральф.
Все закивали.
– Прошлой зимой меня здесь вообще не было! И насчет воды не я решаю. И к этому Уэстону я никакого отношения не имею…
– Нам плату за электричество задрали до небес, потому что ваш поселок прорву электроэнергии тратит!
– Ваши отходы реку загрязняют!
– Я просто здесь живу, – оправдывался Барри. – Я…
– Уэстону проломили голову, – повторила Лорелин. – А изо рта шла пена – значит, еще и отравили. Маленький совсем, я его знала.
– Не я это сделал!
– Не ты, – согласился Хэнк.
Как только раздался его серьезный голос, остальные притихли.
– Но ты ничего не сделал, чтобы им помешать.
Глядя в глаза старика, Барри вдруг понял, что ему никогда не выиграть этот спор. Для всех окружающих он навеки замаран наравне с другими жителями Бонита-Висты.
– Они убивают наших детей, – сказала женщина у окна.
– Разозлились, что мы не стали плясать под их дудку, и теперь хотят убить наших детей!
Голос Джо дрожал от гнева:
– Сначала собак… Потом детей… Дальше что?
Барри хотелось возразить, однако слова не шли с языка. На первый взгляд, нелепое обвинение, но если честно, Барри не мог с уверенностью его отмести. Ни за что на свете он не станет защищать ассоциацию домовладельцев.
– Лучше возьми еду с собой, – произнес за стойкой Берт.
По голосу было ясно, что это не совет, а приказ.
Взгляд Барри упал на белый прямоугольник картона, прислоненный к кассовому аппарату: «Мы оставляем за собой право ОТКАЗАТЬ в обслуживании ЛЮБОМУ КЛИЕНТУ».
Судя по всему, сегодня он в последний раз здесь обедал. И навынос ему вряд ли что-нибудь продадут.
Барри встал, одним глотком допил воду и подошел к кассе.
Он не удивится, если Берт его и из офиса выгонит. А другое помещение найти будет нелегко, если настроение завсегдатаев кафе выражает общее мнение в городке.
Дома работать запрещает ассоциация, так что он, прямо по старинной поговорке, попал между молотом и наковальней.
Может, поставить палатку в лесу, запитать компьютер от электрогенератора, да там и работать?
Берт хмуро вручил ему промасленный пакет с сэндвичами, взял деньги и молча протянул сдачу. Барри, ни на кого не глядя, прошел прямо к двери. Его шаги громко отдавались в мертвой тишине.
