возвращал найденное позади завесы, чтобы наполнить останки умерших. Все, кто притязал на такую власть, рано или поздно обнаруживали, что держат Мертвого Короля за руку. И он их никогда не отпустит.
И зачем он послал ее против этого мальчишки? И как она умудрилась проиграть?
— Чтоб тебя, Йорг Анкрат.
Челла упала на колени, ее вырвало темным кислым месивом.
8
В шести королевствах, что я отнял у принца Оррина, множество городов больше, чище и красивее Годда, превосходящих его во всех отношениях. В моих владениях были города, которые мне еще предстояло увидеть, города, где народ называл меня королем и мои статуи стояли на рынках и площадях, а я не приближался к ним ближе десяти миль, и даже они превосходили Годд. И все же Годд был более… моим. Я владел им дольше, взял его лично, выкрасил улицы в красный цвет, когда Ярко Ренар поднял восстание. Здесь не вспоминали об Оррине из Арроу. Никто в Годде не говорил о его доброте и дальновидности и не озвучивал общее мнение о том, что его назовут святым еще до того, как остынет память о нем.
Все жители Годда высыпали посмотреть на наше прибытие. Никто не сидит дома, когда Золотая Гвардия въезжает в городские ворота. Горцы стояли по обе стороны улиц и махали нам руками и чем-то вроде флагов. Из жителей Годда едва ли один из десяти сможет внятно объяснить причину свой радости, несмотря на то, что на следующее утро они смогут говорить лишь хриплым шепотом, а в их сердцах будут раздаваться отзвуки празднества. Но в таком месте, как Высокогорье, трудно не радоваться всему экзотическому и чужеземному. По крайней мере пока оно просто проходит мимо и не заглядывается на твою сестру.
Я ехал во главе колонны и вел ее к воротам особняка лорда Холланда, самого великолепного здания в городе — или, по крайней мере, самой большой законченной постройки. Однажды собор затмит его.
Лорд Холланд лично вышел и распахнул ворота — тучный человек, потеющий в своем богатом наряде, его жена ковыляла позади, прикрывая второй подбородок веером из серебра и жемчугов.
— Король Йорг! Ваше посещение делает честь моему дому, — поклонился лорд Холланд.
Судя по лицу, его волосы должны были уже поседеть от старости, и я почти ожидал, что при поклоне с него упадет черный блестящий парик, но он остался на месте. Возможно, лорд просто красил собственные волосы ламповой сажей.
— В самом деле, честь, — согласился я. — Я решил переночевать здесь, покуда дожидаюсь вестей из Логова.
Я соскочил с седла, лязгнув броней, и дал ему знак, чтобы он провел нас внутрь.
— Капитан Харран. — Я обернулся и прикрыл ему рот ладонью. — Мы остаемся здесь до завтрашнего утра. Никаких разговоров. Потом наверстаем.
Похоже, это его расстроило, но мы достаточно хорошо знали друг друга, чтобы, посмотрев мне в глаза несколько секунд, он отвел взгляд и приказал гвардейцам расположиться вокруг особняка.
Домовая стража Холланда преградила путь Горготу, когда тот вместе со мной и Макином двинулся к входной двери. Мне пришлось признать их отвагу. Я видел, как Горгот протягивает руки и без усилий сокрушает черепа двоих мужчин. Лорд Холланд остановился на ступенях передо мной, почувствовав, что могут быть неприятности. Он обернулся и вопросительно посмотрел на меня.
— Я проведу Горгота в Золотые Ворота Вьены и полагаю, что его ранг достаточно высок, чтобы войти в двери вашего дома, лорд Холланд. — Я подтолкнул его.
Гвардейцы расступились с заметным облегчением, и мы вошли внутрь.
Комнаты для гостей у лорда Холланда оказались обставлены не просто хорошо, а даже более чем роскошно. Полы были покрыты толстыми коврами из тканого индийского шелка, расшитого изображениями всевозможных языческих богов. Все, буквально все стены были увешаны произведениями искусства: гобеленами, живописными полотнами, — изысканная лепнина в сверкающей позолоте украшала потолок. Холланд предложил мне свои собственные покои, но я не захотел жить там, где пахнет стариковской плотью. И потом, если они были богаче гостевых комнат, мне было бы нелегко справиться с искушением что-нибудь утащить.
— Упадок начинается, когда стоимость украшения дома превосходит расходы на его защиту.
Я повернулся к Макину. Горгот закрыл дверь и стоял рядом с ним.
Макин пригладил волосы и ухмыльнулся.
— Мило, и в самом деле мило.
