Пенелопу трясло.
– Я не могла уснуть. Услышала шаги и попыталась тебя разбудить, – тарахтела она. – Я хотела их напугать.
– Вернись к костру, – велела я и потащила ее назад, в пещеру. Я не отводила взгляда от желтых глаз, но они не приближались и не двигались. Рычание умолкло.
Когда мы были в безопасности под защитой костра, я прижала эту идиотку к стене и приставила нож к горлу. В свете пламени ее глаза казались стеклянными.
– Никогда не трогай мой нож. И не ходи охотиться на волков в темноте.
Они испуганно кивнула и вздрогнула, оттого что камни впились ей в спину.
Я смотрела ей прямо в глаза, хотела, чтобы она все поняла. Это не игра. В темноте ты можешь умереть.
Потом я отпустила ее и присела у огня, чтобы подкинуть дров.
– Прости, – покорно прошептала Пенелопа, сев рядом со мной.
– Черт возьми! – Я даже не пыталась скрыть злость. – Ты что, совсем ничего не понимаешь?
Она смотрела на пламя, словно ребенок, которого шлепнули по рукам.
– Вокруг волки, медведи, росомахи и куча змей. Черт, да тебя порвут на куски быстрее, чем ты обоссышься!
Хотелось схватить ее и потрясти. Вот бы я проснулась и обнаружила ее разделанной, как индейка на Рождество! Везде пятна крови, а чудесное белое платье торчит из пасти волка. Я слишком много крови видела. Помнила, как кровь Кабана выплеснулась мне на грудь. Как она текла по спине от ножа преподобного; чувствовала и его горячую кровь на своей спине. Ощущала черную демонскую кровь на своих руках. Я закрыла глаза и вспомнила ноги того мужчины, а потом и лицо. Я его знала. Теперь, вдалеке от отравленного озера, картина прояснилась. Там, в подвале, был Крегар. И возле озера тоже. Он был моим демоном, а я – его ангелом, и он ждал, пока я паду.
– Элка, – воскликнула Пенелопа. – Что с тобой?
Грудь сжалась, я не могла дышать. Я широко открывала рот, стараясь заглотнуть хоть немного воздуха. Руки демона на моей шее, руки Крегара, покрытые кровью… Они сжимались. В глазах потемнело, во рту возник запах железа. Языки пламени уплывали, словно пятна масла по воде. Я падала в черный океан. Океан дурной крови.
Пенелопа изо всех сил хлестнула меня по щеке.
От шока легкие открылись, и в грудь хлынул воздух.
– Элка, – повторила она, и я вцепилась в ее голос, словно в брошенную веревку. – Давай, дыши.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Я потихоньку выползала из тьмы. Океан пропал, и вернулось пламя.
– У тебя была паническая атака, – невозмутимо сказала Пенелопа. Я жадно глотала воздух, словно он мог закончиться.
– С чего ты взяла?
Она открыла фляжку и протянула мне.
– Папа был врачом.
Слово «
Я осторожно покосилась на Пенелопу. Слишком много она знает, я прям нервничать начала. С чего бы это? Ум и лживые речи Колби посадили меня в тот ящик. Зато знания и сообразительность Пенелопы вылечили меня и помогли выбраться из Эллери. На что еще она способна? Мне вдруг стало страшно. Я могла сразиться с медведем и выйти один на один против волка или пумы, однако в мире людей я одинокая хромая овца.
– Пенелопа… можешь сделать для меня кое-что? Типа «ты спасаешь меня, я спасаю тебя».
– Чего ты хочешь? – спросила она, даже не пытаясь скрыть подозрительности.
Я покраснела и занервничала. Черт, почему я бабку не слушалась? Я перевела взгляд на огонь, чтобы не увидеть в глазах Пенелопы жалости или чего похуже. Вдруг она рассмеется. Набрала воздуху в грудь, уговаривая себя, что стыдиться нечего. А если она рассмеется, оставлю ее в лесу, на прокорм волкам.
– Научишь меня читать?
– Пообещай, – нервно сказала Пенелопа, – что ты не убьешь меня, если что-то пойдет не так.
Я нахмурилась.
– Что-то может пойти не так, только если ты будешь учить меня не тому, что надо.
Солнце встало, мы уже полчаса шли по лесу. Я заметила волчьи следы у костра, но ей ничего не сказала – вдруг опять паниковать начнет. Вокруг бродили три, может, четыре зверя. Разведчики.
– Я буду учить тебя тому, что надо, – сказала Пенелопа, и я почувствовала раздражение в ее голосе.
Наверное, ученые люди не любят, когда невежды сомневаются в их уме. Мне тоже не понравится, если она начнет меня учить разделывать зайца. Одни
