Дорин небрежно пожал плечами. Он знал, что цепи не дадут ведьме броситься на него. Или смертельная опасность, таящаяся в Маноне, возбуждала его. Во всяком случае, страха он не испытывал.
– Ведьма, женщина… По мне, так я особой разницы не вижу.
Манона снова села. Чувствовалось, с нею еще никто так не разговаривал. Она не верила, что Дорин мог сказать такое, и одновременно злилась на него за дерзость. Не удостоив его ответом, она оскалила зубы.
Дорин лениво улыбнулся:
– Хочешь верь, а хочешь – нет, но на корабле удивительно много привлекательных мужчин и женщин. Ты попала в самую точку. А знала бы ты, сколько здесь чокнутых бессмертных!
Манона посмотрела на дверь раньше, чем он услышал шаги. Оба молча ждали. Дверь открылась. На пороге стоял Эдион.
– О, да ты очнулась и готова разрывать нам глотки, – вместо приветствия бросил генерал.
Дорин встал и взял у него поднос с миской тушеной рыбы. Эдион смотрел на Манону так, что молодой король подумал, не отравлена ли пища. Ведьма хищно улыбнулась, и это еще сильнее задело Эдиона.
– Будь моя воля, я бы прикончил тебя и твою крылатую клячу. Скажи спасибо моей королеве. Она считает, что живая ты нам полезнее.
Эдион ушел.
Дорин придвинул поднос к Маноне. Ведьма принюхалась, потом медленно, осторожно проглотила кусочек. Казалось, она проверяет, способен ли ее раненый живот принимать пищу. А может, действительно проверяла, не добавлено ли туда отравы.
– Значит, ты на этом корабле не главный?
Вопрос задел Дорина, и он сделал над собой усилие, чтобы не поддаться раздражению.
– Тебе известно мое положение. Сейчас я целиком зависим от своих друзей.
– А королева Террасена – тебе друг?
– Прикрывать свою спину я бы доверил только ей.
«И еще Шаолу», – подумал Дорин, но тут же оборвал эту мысль. Сейчас не время тосковать по Шаолу.
Наконец Манона снова ковырнула ложкой в миске. Потом еще несколько раз. Дорин понимал, насколько ведьма голодна. Но еда была еще и удобным предлогом, чтобы не говорить с ним. Тогда Дорин спросил напрямую:
– Эти раны нанесла тебе бабушка?
Ложка глухо звякнула о край щербатой деревянной миски. Манона повернулась к нему. Ее лицо казалось пришедшим из кошмарных снов и мрачных фантазий.
– Прости меня, – торопливо добавил Дорин. – Я не думал, что мое спасение кончится… вот так.
– Если ты, короленок, отыщешь ведьм моего отряда живыми и невредимыми, я пойду к тебе на службу.
– Где ты их видела в последний раз?
Молчание. Манона снова взялась за еду.
– Они присутствовали, когда бабушка расправлялась с тобой?
Манона понурила плечи, зачерпнула ложкой остывшую подливу, но не проглотила.
– За Рафтхол решили наказать не меня, а мою первую заместительницу. Ее должны были казнить. Я отказалась повиноваться решению Верховных ведьм. Я стянула все внимание на себя, и отряд сумел покинуть Морат. Но едва я обнажила меч против бабушки, я лишилась всего, что имела. Дальнейшая судьба отряда Тринадцати мне неизвестна. Я не знаю, куда они улетели, живы ли сейчас, или с ними расправились.
Дорину показалось, что в глазах ведьмы блеснули слезы.
– Найди их мне. Узнай, живы ли они или обитают в мире Тьмы.
– Мы сейчас в открытом море и ничего не знаем о событиях на суше.
– Они – это все, что у меня осталось, – тихо сказала Манона, берясь за ложку.
– В таком случае мы с тобой оба наследники без короны.
Ведьма невесело усмехнулась. Ветер теребил ее белые локоны.
– Я сделаю то, что смогу, – пообещал Дорин, собравшись уйти.
– И еще Элида.
Опять это имя.
– Да кто она такая?
– Просто скажи Аэлине Галатинии, что Элида Лошэн жива и разыскивает ее, – склонившись над миской, ответила Манона.
Разговор с адарланским королем стоил ей немало сил. Наполнив живот пищей, выпив еще несколько кружек воды, Манона улеглась и заснула.
