– Мы узнали, что деревни поджигали фэйские солдаты, – продолжала Ансель. – Они стреляли с кораблей.
– Маэва, – выдохнул Гарель. – Но жечь – не в ее правилах.
– Зато в моих, – невесело рассмеялась Аэлина.
Все повернулись к ней. Ансель кивнула:
– Она сжигала деревни, а вина ложилась на тебя.
– Зачем это нужно? – удивился Дорин, по давней привычке запустив пальцы в волосы.
– Чтобы опорочить Аэлину, – ответил Рован. – Выставить ее в глазах мира не спасительницей, а жестокой тиранкой. Цель очень простая – оттолкнуть от Аэлины всех потенциальных союзников. Хуже того, заставить их объединиться против нее.
– Что ж, сыграно умело, – сказала Аэлина. – Маэву можно даже похвалить.
– Значит, армада Маэвы уже достигла здешних берегов, – заключил Эдион. – В таком случае где она? Где корабли?
У Аэлины от страха свело живот. Она не могла заставить себя сказать вслух: «Плывут на север». Сама мысль, что армада Маэвы движется в сторону беззащитного Террасена… Она повернулась к Фенрису и Гарелю. Те дружно качали головой, отвечая на молчаливый вопрос Рована.
– Отплываем на рассвете, – сказала Аэлина.
Через час, когда они ушли к себе в каюту, Рован расстелил на полу карту. Взяв свинцовый карандаш, провел три линии. Их разделяло значительное пространство. Аэлина стояла рядом и молча смотрела.
Затем Рован провел линию потоньше: от левой жирной линии к срединной. На конце он изобразил стрелку. Учитывая тонкие стены каюты, заговорил шепотом:
– Ансель и ее армия ударят со стороны западных гор.
Еще одна тонкая линия со стрелкой пролегла в противоположном направлении – к жирной линии справа.
– Рульф, микенианцы и эта армада ударят с восточного побережья.
К двум тонким линиям добавилась третья. Стрелки всех трех почти смыкались.
– Легион Беспощадных и вторая половина армии Ансель направятся из Оленьих гор в центр континента. Все они соединятся в Морате.
Глаза Рована полыхали зеленым огнем.
– Более точное положение каждой армии будешь определять сама.
– Мне нужны дополнительные силы. И время.
– В составе какой армии ты собираешься сражаться? – спросил он, сдвигая брови. – Вряд ли я сумею убедить тебя держаться подальше от передовой.
– Даже и не пытайся.
– Конечно, разве ты допустишь, чтобы победа и вся слава достались мне? Ты бы потом всю оставшуюся жизнь донимала меня упреками.
Аэлина усмехнулась. Помимо карты Эрилеи, на полу лежали и другие, создавая сильно упрощенную и уменьшенную копию их мира. Аэлина возвышалась над изображенными землями, словно видела все армии вблизи и вдали.
Рован оставался на коленях и тоже разглядывал мир у ног Аэлины.
Она вдруг поняла: это не преувеличение. Если она победит в войне, если освободит континент, изгнав Эравана…
Мир, когда-то представлявшийся ей таким большим и почти безграничным, сейчас казался совсем хрупким. Маленьким, легко бьющимся, словно стеклянная игрушка.
– Ты ведь знаешь, что смогла бы, – сказал Рован. – Забрать мир себе. Весь. Применить отвратительную стратегию Маэвы против нее самой. Осуществить обещание.
В его словах не было ни тени осуждения. Только размышление и честный расчет.
– А ты бы присоединился ко мне, если бы я это сделала? Если бы стала завоевательницей?
– Ты бы объединяла земли. Твои армии не жгли бы и не грабили. И конечно же, я был бы с тобой, какие бы цели ты себе ни поставила.
– Ты не находишь, что в этом есть угроза для мира? – задумчиво спросила Аэлина. – Другие королевства, другие континенты лишились бы покоя. Все их мысли были бы об одном: а вдруг мне однажды станет тесно в Террасене? Они бы лезли из кожи вон, только бы не допустить нашего расширения. Они бы делали все, убеждая нас, что они полезнее нам в качестве торговых партнеров и союзников и что захватывать их для нас хлопотно и невыгодно. Маэва атаковала эйлуэйское побережье, маскируясь под меня. Она стремилась показать другим государствам, насколько я опасна. И главное – я не властна над своей силой, если в Бухте Черепов разметала вражеские корабли, а на берегу сожгла ни в чем не повинные рыбачьи деревушки…
Рован кивнул:
– И все же, если бы ты смогла… решилась бы на завоевание всего мира?
На мгновение Аэлина увидела свое лицо, высеченное в камне. Ее статуи, поставленные там, где вообще не слышали о существовании Террасена. Живая богиня, наследница Мэлы и завоевательница всего известного мира. Правда, ее завоевание имело бы другую направленность. Оно бы несло книги, музыку,
