придется разобраться в ближайшее время. Адамат запер за собой дверь и сразу прошел в кабинет. Он долго рылся в ящиках стола, пока не нашел стопку писчей бумаги.
Когда Адамат закончил писать, солнце уже коснулось окна его кабинета, выглянув из-за домов и отдаленных гор. Рука разболелась от долгой работы, от свечи остался огарок. Адамат зевнул, позволив себе на мгновение ни о чем не думать, но тут же уловил слабый звук, похожий на скрежет металла по металлу.
Адамат сложил бумаги в ящик стола и закрыл его. Взял свою трость и покрутил рукоятку, пока та не щелкнула, затем прошелся по коридору, прислушиваясь. Он остановился возле задней двери, маленькой и неказистой, которая вела к заросшей плющом решетчатой калитке, отделявшей его сад от соседского. В сад можно было попасть из коридора или через узкий проход между домами, который прикрывали запертые ворота.
Сжимая трость, Адамат распахнул дверь и столкнулся нос к носу с тремя мужчинами. Двое были одеты в потертые куртки и простые шляпы с полями, какие обычно носят уличные рабочие. У одного на коленях и рукавах виднелись черные пятна – вероятно, испачкался, выгребая уголь из печи. Второй, с отмычкой в руках, носил слишком широкую для него одежду: обычный прием вора, старающегося скрыть не только свою внешность, но и фигуру. Третий был в богатой одежде: серый плащ поверх черного сюртука. Его башмаки сверкали так ярко, что в них можно было смотреться как в зеркало.
Стоя на коленях, взломщик удивленно поднял глаза на Адамата.
– Вы так шумите, что могли бы с тем же успехом просто постучать в парадную дверь, – заметил сыщик. Он вздохнул, опустил трость и обратился к тому, что был лучше других одет: – Палагий, что вам нужно?
Мужчина явно не ожидал увидеть Адамата. Он поправил круглые очки, что держались скорее на его толстых щеках, чем на носу. С такой фигурой Палагий мог бы работать цирковым клоуном: круглый живот, нависающий над ремнем, и тонкие, словно прутья, руки и ноги. Он был похож на огромное пушечное ядро, в которое воткнули палки, чтобы удобней было держать.
В прежние времена Палагий был обычным грабителем, которому хватило жестокости и упорства, чтобы скопить денег и перейти к легальной коммерции, но не хватило ума порвать с преступным прошлым. Самое подходящее сочетание для ростовщика. Адамат мгновенно вспомнил весь его преступный послужной список.
– Мне сообщили, что вы уехали из города, – нарушил молчание Палагий.
– Вы говорите о том недоумке, который последние две недели ошивается возле моего дома?
– У меня есть причины следить за вами.
Казалось, Палагий рассержен именно тем, что Адамат никуда не уехал.
Сыщик сочувственно вздохнул и молча посмотрел на скрипящего от злости зубами ростовщика. Палагий терпеть не мог, когда его не принимали всерьез. Он мало изменился с тех пор, когда был нелегальным дельцом.
– У меня есть еще два месяца, чтобы вернуть долг.
– Вы не сможете собрать семьдесят тысяч кран за два месяца. Поэтому я забеспокоился, когда узнал, что ваша семья среди ночи уезжает из города. Я подумал, что вы решили трусливо сбежать.
– Будьте осторожней, когда бросаетесь обвинениями в трусости, – заметил Адамат и перехватил поудобней трость.
– Я помню о нашей встрече много лет назад. – Палагий болезненно скривился. – Но вы потеряли свой полицейский чин и больше не находитесь под защитой закона. Теперь вы ничем не отличаетесь от обычной помойной крысы. Не стоило вам брать у меня ссуду.
Толстяк зашелся дребезжащим смехом, который ужасно действовал Адамату на нервы.
Теперь настала очередь сыщика скрипеть зубами. Он взял ссуду не у Палагия, а в банке, принадлежавшем его другу. Но тот разорился и продал Палагию расписку Адамата в полтора раза дороже указанной там суммы. Палагий тут же утроил проценты по ссуде и преспокойно ждал, когда новое предприятие Адамата потерпит крах. Что в конце концов и произошло.
Палагий вытер слезы, проступившие на глазах от смеха, и важно засопел.
– Когда я узнал, что один из самых крупных должников отослал семью из города всего за два месяца до срока выплаты, я решил сам проверить слухи.
– И попытались проникнуть в мой дом? Вы же не можете отобрать у меня имущество и выгнать из дому, пока не наступил срок расчета.
– Может быть, я стал слишком жадным, – усмехнулся Палагий. – Но теперь я хочу знать, куда уехала ваша семья, чтобы иметь возможность напомнить им о себе.
– Они гостят у моего кузена, – проговорил сквозь зубы Адамат. – К востоку от Нафолка. Можете проверить, если хотите.
– Хорошо, я так и сделаю.
Палагий развернулся и хотел было уйти, но внезапно остановился:
– Как зовут вашу девочку? Самую младшую. Думаю, я пошлю пару своих парней, чтобы привезти ее назад. На случай если вы вдруг захотите уплыть в Фатрасту на одном из этих новомодных пароходов.
Палагий успел лишь вздрогнуть, прежде чем сыщик огрел его тростью по плечу. Толстяк завопил и отскочил в глубину сада. В тот же миг угольщик
