вылазка совершенно другая. Даже воздух другой. Не успели они с Джулсом пуститься в путь, налетел свежий ветерок. Он овевает Тому шею. Овевает губы. Ощущение престранное. Умиротворяющее. Больное воображение рисовало Тому по твари за каждым деревом и указателем. От чистого, свежего воздуха кружится голова.
Пусть хоть немного покружится.
– Джулс, ты готов? – спрашивает Том.
– Да.
Как настоящие слепые, они ощупывают дорогу метлами.
Сходят с крыльца. И ноги, и метла подсказывают Тому, что асфальт кончился. Он ступает по лужайке, а дом словно исчез. Том чувствует себя брошенным на произвол судьбы. Беспомощным. На миг он теряет веру в свою затею.
Том думает о дочери.
«Робин, я хочу лишь собак найти».
Сразу становится легче.
Метла скользит, очевидно, по обочине тротуара. Том ступает на асфальт, опускается на колени и нащупывает угол лужайки. Когда находит, вытаскивает из сумки деревянный колышек и втыкает в землю.
– Джулс, я пометил нашу лужайку, – объявляет Том. – Колышек поможет, когда станем искать дорогу домой.
Том встает, разворачивается и… больно ударяется о капот машины.
– Эй, ты как? – спрашивает Джулс.
Том расправляет плечи.
– Нормально, – отвечает он. – По-моему, я только что врезался в «вагонер» Шерил. Чувствую деревянную накладку.
Шаги и шорох метлы Джулса уводят Тома от машины.
При иных обстоятельствах, то есть без повязки и защитного шлема, если бы солнце светило на опущенные веки, мир Тома окрасился бы в оранжевый и персиковый. Сейчас в закрытых глазах чернота. Среди черного монохрома Том представляет дочь. Робин – маленький невинный гений. Она велит ему идти дальше. Иди, мол, папочка, иди туда, где есть нужное оставшимся в доме.
– Мать твою! – изрыгает Джулс и, судя по звукам, падает на асфальт.
– Джулс! – зовет его Том и замирает. – Джулс, в чем дело?
– Я обо что-то споткнулся. Ты еще не нащупал преграду? По-моему, это чемодан.
Том метлой прочерчивает широкую дугу, касается неведомого предмета и ползет к нему. Откладывает метлу на горячий асфальт и обеими руками ощупывает нечто, лежащее посреди улицы. Ответ приходит быстро.
– Это труп, Джулс.
Слышно, как Джулс поднимается.
– По-моему, это женщина, – говорит Том, поспешно убирает руки от ее лица и поднимается.
Они с Джулсом бредут дальше.
Чувства как на ускоренной перемотке. События развиваются слишком быстро. В прежнем мире, наткнувшись на труп, приходили в себя часами.
Сейчас Том с Джулсом бредут дальше.
Лужайка приводит их к кустам. За кустами дом.
– Так, здесь есть окно, – объявляет Джулс. – Я касаюсь оконного стекла.
Том идет на голос, добирается до окна. Они ощупывают кирпичную стену, пока не находят дверь. Джулс стучит, спрашивает: «Здесь есть кто-нибудь»? Снова стучит. Оба ждут еще немного, и Том начинает говорить. Он опасается, что в безмолвном мире его голос привлечет ненужное внимание, но вариантов нет. Предполагаемым обитателям дома Том объясняет, что намерения у них мирные, просто очень нужны продукты и другие предметы первой необходимости. Джулс снова стучит. Они ждут. В доме не слышно ни шороха.
– Ладно, вперед, – говорит Джулс.
– Вперед!
Оба возвращаются к окну. Том достает из сумки полотенце, оборачивает им руку и бьет по оконному стеклу. За ним нет ни одеяла, ни картона, ни доски: похоже, жильцы дома никак не защищались.
«Может, они уехали из города, пока не стало совсем солоно? Может, укрылись в другом месте?»
– Есть здесь кто-нибудь? – кричит Том в открытое окно.
Ответа нет, Джулс убирает осколки и помогает Тому влезть в дом. Что-то падает с глухим стуком. Потом в окно пролазит Джулс.
В комнате кто-то перебирает клавиши пианино. Том замахивается метлой.
– Том, это я сыграл, – говорит Джулс. – Извини, я случайно задел пианино.
