окажется верх. То ли Гиены зажмут Урфина с Баркасом, то ли те, осатанев, решатся вырезать тех под корень.
Сейчас напарник углядел очередную партию мстителей, состоящую из пяти рыл. И если Урфин не ошибался, пятерка, как и обычно, выглядела знакомо. Два ветерана и три новичка. Второе лицо банды, вернее, вторая, все старалась и рыбку съесть, и на елку не залезть. Берегла генофонд, не жалея неофитов. Оставалось только понять, за ними ли прутся ребята с шевронами на рукавах или просто так. В «просто так» особо не верилось.
Урфин вернулся за укрытие. Кивнул Баркасу, соглашаясь с ним. Сидеть за огрызком, так много не высидишь. Обложат, подзовут еще падальщиков, наверняка имевшихся где-то рядом, и все. Писец котенку, срать не будет. Вернее, котенкам. Или даже двум вусмерть охреневшим котам. Какая, в сущности, разница?
А если пробраться на ту сторону дымовой завесы, вариантов становится куда больше. Если их не заметят, то можно или свалить, не ввязываясь в драку, или разобраться по-мужски и наверняка. Стоило попробовать.
И хорошо, что просевшая земля вогнулась внутрь натуральным оврагом. Лишь бы не напороться в сером вонючем киселе на кого серьезнее Гиен. Баркас ткнул себя в грудь, поднял палец. Идет первым? Урфин не имел ничего против. У Баркаса удивительно здорово получалось переть дуром, снося и круша все на пути. И оставаясь живым.
Вниз Баркас скатился изящно, аки белый носорог. Урфин был готов поспорить, что носороги умели многое делать изящно. А сравнивать Баркаса с пафосным тигром или каким другим котозавром считал пошлостью.
Изящный Баркас на пару мгновений скрылся в лениво перекатывающейся пелене, вынырнул и кивнул. Урфин, почти вжавшись в землю, проследовал к нему. Само собой, совершенно не изящно. Приземлился, прислушался, встал. Баркас прижал палец к губам. И кивнул куда-то вперед. И Урфин с ним согласился. Потому как непроглядная дымная паутина впереди звучала хрустом и чавканьем. Кто-то кого-то жрал. Точно кого-то, а не что-то. Ни одного мутировавшего идиота, предпочитающего мясу кусок старой кровли, пока не встречалось. Даже как-то объевшемуся грибов и упершемуся в Зону Койоту. Все местные гурманы предпочитали жрать убоинку. Кто свежатинку, а кто и чего старее-вонючее.
А если такой кто-то не отрывается от обеда в то время, когда под боком вниз прыгают вкусные сталкеры, то проблема все же есть. Очень уж уверенный в себе сукин кот у Урфина с Баркасом тут образовался. Знать бы кто, немного полегчало бы. Только «бы» мешает.
Оставалось только попробовать обойти пир стороной. Могло и повезти. Голод не тетка, чего кому-то отвлекаться на пару человеков, воняющих ружейной смазкой, порохом и большим количеством металла? Зверье в Зоне водилось разное. Порой встречалось и не очень глупое. Даже обладающее аналитикой, пусть и своеобразной. Зачем лезть к двум вооруженным людям, имеющим привычку встречать таких гостей очередью в упор? Так что мирный вариант вполне мог и прокатить.
Разве вот… не шуметь не вышло. Сложно не хрустеть, когда под ногами кладбище умерших зданий. Баркас, изящно треснув остатком дверного косяка, вздохнул. И закрыл собой Урфина. Правильно, напакостил, так исправлять тебе же.
Чавканье прекратилось. И сменилось еле слышным шорохом. Удалявшимся шорохом. Вот только очень он оказался неприятным.
Шорохи в Зоне разные. Часто говорят многое тем, кто хочет услышать. Каждая местная тварь тихарится по-своему. Костоглоды вообще не имеют привычки двигаться тихо. Шуршуны шуршат незаметно, но когда близко, сложно пропустить работающий под землей живой экскаватор. Адопсы хрустят разбрасываемой в атаке землей вперемешку с гравием, такие равномерные ших-ших во все стороны. Обычные собаки вообще несутся к жертве рыча и неприлично громко подвывая. Буги не шуршат в принципе. Амбалы сопят, а их собратья здоровяки не скрываются вообще. До поры до времени, само собой, знай стоят себе в укромном местечке, пока их не заприметят. А вот потом…
Шорох, донесшийся из-за непроглядной пелены, нервировал. Так шуршат чешуйки мурен, рвущихся к близкому мясу. Только в Первом круге мурены не водятся. Их охотничья территория в городе. Не здесь. Так что шуршало совершенно незнакомо. А неизвестность в Зоне опасна вдвойне.
Ждать не приходилось, двигаться сейчас куда важнее, чем опасливо сидеть, выжидая нового чуда-юда.
Баркас протянул руку назад. Урфин не мог не согласиться с ним. В такой непроглядной круговерти ничего не стоило потеряться. Метровый нейлоновый шнур с карабином тут как нельзя лучше. А уж куда пристегнуть на экипировку, у бродяги всегда найдется.
Время неслышно тикало уходящими секундами. Где-то сверху и близко сюда прут Гиены. Еще ближе прячется кто-то непонятный и явно недружественно настроенный. Время слышало все и всех, легонько смеясь над бродягами. Время в Зоне – ее союзник. И всегда работает против сталкеров.
Баркас шагнул вперед. Осторожно, щупая ногой землю. Пока дым не захочет хотя бы немного развеяться, так и придется идти. Проткнуть подошвы гвоздями, стеклом, жесть-травой или арматурой не выйдет. Пластинки внутри эластичного полимера, пружинящего при ходьбе, сделаны из чего-то типа титана. Тонкие и прочные. По огню пробежишься, так даже пятки не подпалишь. А вот растяжение или вывих, если ухнешь ногой в дырку, они не предотвратят. И если зацепишься-запутаешься, то не помогут, не разрежут путы. Так что остается только шагать осторожно. Очень осторожно.
Время работает на Зону и ее игры с бродягами. Ставка простая: жизнь. Время неумолимо скачет вперед, приближая кровников за спиной и разрешая твари в дыму подкрасться ближе. Можно нервничать, можно суетиться. Только это глупо. Даже смертельно глупо. А дураками они не были. Ни Урфин, ни Баркас. Где-то позади все ближе Гиены? Хорошо. Где-то впереди ныкается местная злобная скотина? Тоже неплохо. Не суетимся, делаем все верно и правильно.
Раз-два, раз-два, след в след не получится, но и не надо. Аккуратно вперед, контролируя тыл и фланги. Вдвоем работать одно удовольствие. Особенно
