Лежать на полу и жалеть себя занятие порой очень увлекательное. Но все же куда больше интересовали какие-либо приятные перспективы. Уж хотя бы помереть от пули в голову, чем от штуки, вызывающей дрожь повсюду. И острое желание свести ноги так, чтобы никто между них не залез. А то больно уж стремный кончик у то ли ножа, то ли пилы. Таким только кокушки отчекрыживать, право слово.
– Позвезди мне еще, упырь… – Главгиена вернулась в кресло. – Ладно. Хочешь, мразь, умереть быстро?
– Мечтаю, епт, – пробурчал Урфин. – Можно я еще так полежу, а?
– Поднимите говнюка.
Ох ё-ёшеньки-и-и… подняли.
– Твою мать, Урфин, ты выглядишь как обсос, – решила поделиться она своими мыслями, заворковав голубицей, – ты ж весь заблеванный.
– То не со зла, матушка, – Урфин оскалился, – а токмо заради воли пославшей мя жены. Вот те крест святой.
– Ты о чем, родимый? – Главгиена опешила. – Я ж тебя по пузу била, не по голове.
– Так я в нее же ем, в голову. Обратная реакция.
– Время тянешь… И на кой ляд? Ты знаешь хотя бы, где сейчас?
Урфин повертел головой. Прикидывая что к чему и соображая. В окне было видно другое окно. Этакое симпатичное арочное окно, красиво облицованное кирпичом. И надо же, с настоящей деревянной рамой.
– Знаю. Если отвечу правильно, дашь попить? А то от меня котиками пахнет.
– Вот падла… – поделилась она со своими, тут же довольно гоготнувшими, – что за человек? Даже помирать по-людски не хочет. Пощады не просит, шутки типа шутит старперовские какие-то. Смеяться после слова «лопата», надо полагать?
– Так дашь или нет?
Главгиена царственно махнула рукой. Любят женщины загадывать загадки и ждать на них ответа. Чего тут поделать?
Вода… Господи ты всеблагой, прости за суесловие… Но что может быть прекраснее обычной воды? Просто воды. Ничего. Только женщина. Но не сидящая напротив.
– Это Невский. Расстояние между зданиями, характерная кладка, прочее. Все просто.
– Скучный ты какой-то, – проинформировала она, – ну да ладно. Итак, приступим…
– Не-не, – Урфин не согласился, – ты мне так и не сказала, как довезли мою бренную тушку.
Чуть не прикусил себя за язык. Потому как хотел добавить про молодого человека в углу. Не буди лихо, пока оно тихо, и не упоминай о ком-то, о ком забыли. Тот целее будет.
– На внедорожнике. Так устроит?
Урфин кивнул.
– Вы по самые колени деревянные и на всю голову отмороженные. Да-да.
И замер, ожидая вопроса. Время тянуть стоило в любом случае. Мало ли, вдруг Рысь бродит где в округе?
Чудес-то не бывает, ясен перец. Но верить в них никому никто не запретит. Даже если «никому» за тридцать, не верит ни в кого, включая Ктулху, и совершенно обоснованно понимает будущее. Крайне короткое и очень больное.
– Чегой-то вдруг?
– Внедорожник у вас может оказаться только один. Особого подразделения, пропавший неделю назад с экипажем в районе Московской Рогатки. – Урфин покачал головой. – Понятно, поисковый маячок вы вытащили. И даже нашли, как его завести, чтобы не заглох. И даже смогли справиться с бортовым компом. Только вот какая хрень, милая… По Зоне никто не катается. Здесь даже дроны не летают. Из-за проблем с проводкой и прочими аккумуляторами и тэ дэ. То есть внедорожник этот специальный по самые подшипники… И не заметить его тут – это как… Даже не знаю… Не получить сообщение о смерти Семецкого. Пусть Семецкий и помер не тут. Понимаешь?
– Тебе какая печаль? – Главгиена хмыкнула. Совершенно расслабленно и умиротворенно. – Будут искать, найдут, поймут кто… Тебе оно никак не поможет. Ты уже помрешь.
– Тоже верно, – согласился Урфин, – хотя и печально. Ладно. Чего хочешь, чебурашка?
– Аленький цветочек, золотые башмачки и полцарства в придачу… Урфин, не тупи. Мои парни за друзей тебя на ремни порежут. Причем живого и подсаливая в только обнаженных местах. Ты ж не просто так с Баркасом сюда поперся. И даже без него дальше топал. Поделись, милый друг, куда и зачем тебя так тянет? Что за сокровища Аладдина спрятаны где-то поблизости.
Урфин вздохнул. Глубоко и протяжно, заодно прощупывая организм на предмет серьезного увечья после ее же удара. Организм вроде отзывался нормально. Чуть слышно ныло там, куда прилетело, да… Но это пройдет, ничего страшного.
– Знаешь, в чем твоя проблема?
– Поделись, не откажусь услышать…
– Ты не ценишь людей. Не уважаешь, не считаешь себе равными и не можешь пойти на обычный поступок просто так. И еще ты двоечница.
