Во второй раз они встретились у ее друзей, на просмотре фильма, в котором она играла главную роль. Фильм был зернистым и черно-белым. Там была обнаженная Шелли, лежавшая на постели и говорившая длинные, написанные Себастьяном монологи, в основном об оргазмах. Иногда и сам Себастьян, также голый, появлялся в кадре, сталкивался с камерой и пел оду своему члену. Шэд, глядя на восхваляемый орган, не мог понять, о чем там было говорить.
Несчастную картину оживляла лишь Шелли. Она спасала худшие сцены искренним смехом, а лучшие слова произносила с пылающей искренностью. Жизнь била из нее ключом. Шэд был очарован.
Теперь он видел лишь фрагменты ее, обтянутые в шкуру джокера. Память продолжала всаживать в него острые когти. Ее знакомые слова и жесты скручивали живот болью.
Двадцать штук, думал он, и она, возможно, снова станет Шелли.
Предполагалось, что она установит контакт, разместив объявление в «Таймс». Он купил ей новую одежду и снял комнату в отеле настолько приличном, что там не отказывали даже джокерам с песьими лицами. Он арендовал для себя соседнюю комнату. Затем он разместил объявление.
Он сказал, что ему надо сходить кое-куда.
Из своей комнаты в отеле он обзвонил все номера Кройда. Ни один не ответил, и он оставил сообщения на автоответчиках, указав дату и время, чтобы Кройд, если проснется через месяц, не затруднял себя ответом.
Когда он пришел на явочную квартиру, его автоответчик мигал – это было сообщение от Кройда. Кройд, вероятно, проснулся в качестве джокера на этот раз, потому что голос у него был пронзительный, как гудок. Слова он произносил так, словно у него была заячья губа. Шэду пришлось дважды прослушать запись. Он перезвонил по номеру, который оставил Кройд.
– Это Черная Тень, – сказал Шэд. – Тебе нужна работа?
– Не знаю, смогу ли помочь тебе на этот раз, – сказал Кройд. – Я собирался вернуться в спячку так быстро, как только можно, не припомню, когда я в последний раз так выглядел после пробуждения.
Шэд понял едва ли половину слов, но общий смысл был ясен.
– Ты вообще что-нибудь можешь? – спросил он.
– Я что-то вроде гигантской летучей мыши, только без шерсти. У меня мембраны между удлиненными пальцами, сонар, и я… – Он помедлил секунду. – Мне хочется жуков.
– Но ты можешь летать?
– Ну, это единственное, что я могу.
– Думаю, это как раз то, что надо. Можем встретиться?
– Мне не хочется никуда выходить.
– Принести тебе что-нибудь?
– Коробочку жуков. Разных размеров.
На секунду Шэд задумался. Если и можно где-то купить коробку жуков, то только в Джокертауне.
– Посмотрим, что можно сделать, – сказал он.
Он нашел коробку жареной саранчи в магазине экзотической еды в Бэкстере. Кройд был отталкивающим даже для джокера: трехфутовый розовокожий гомункул с мясистыми крыльями. Деньги перешли из рук в руки, саранча была съедена. Они договорились обо всем.
Зайдя в свою квартиру в Грэмерси-парке за кое-каким оборудованием, Шэд вернулся в свою комнату в отеле немного раньше десяти часов, постучался в дверь, чтоб убедиться, что с Шелли все в порядке, и нашел ее в постели – она смотрела фильм. Он тщательно нашпиговал комнату Шелли жучками, включая видеокамеру с объективом «рыбий глаз», которую он установил в двери, соединявшей их номера.
– Вот что будет дальше, – сказал Шэд. – Мы не видимся до тех пор, пока не произойдет встреча. Возможно, они наблюдают за твоей комнатой. Я отдаю тебе деньги, ты проводишь встречу и делаешь то, что они тебе скажут. После этого ты возвращаешься сюда, и если все будет чисто, мы поговорим.
– Что, если они спросят меня, где я взяла деньги?
– Скажи, что украла чьи-нибудь украшения и продала их.
Шелли подняла свои сморщенные веки и посмотрела на него.
– Кто ты? Почему ты это делаешь?
– Я не знаю.
Она нервно хохотнула.
– На какой вопрос ты сейчас ответил?
Шэд посмотрел на нее.
– На оба.
