Амалии покраснели…
– Это всегда так? – Мастер мрачно ухмыльнулся. – Перед балом? Все глазеют, скалят зубы… Проклятье, я бы с большей радостью прыгнул к дракону в пасть.
– Всегда. – Амалия покрепче обхватила пальцами руку Мастера. – Ничего необычного. Просто несколько танцев.
Она старалась выглядеть спокойной, но внутри все подпрыгивало. Казалось, каждый считал своим долгом вытаращиться на них. Завидев Мастера, дамы в пышных платьях принимались прятать лица за веерами и бессовестно хихикать. Кавалеры же уделяли куда больше внимания Амалии – ей достался не один восхищенный взгляд. Похоже, Кроу не ошиблась. В любой другой день Амалия бы только порадовалась подобному, но сейчас ей хотелось только одного: чтобы все это побыстрее закончилось. И куда пропала Кроу?.. А, вот же она – почти у самого входа в Дом Четырех Стихий.
– Благодарю вас, госпожа Хэмптон. Профессор Коннери… вы чудесно выглядите.
– Прекрати, Кет.
Кроу лукаво улыбнулась и протянула Мастеру руку, облаченную в белую перчатку по локоть. Несмотря на мороз, она вышла на улицу без накидки или плаща. И, разумеется, ничуть от этого не страдала. В ослепительно-белом платье она сама сейчас казалась частью зимы и словно искрилась Силой. Коннери чуть склонил голову, взял ее под локоть, и в зал для танцев они проследовали уже рука об руку. Амалии же осталось только выискивать глазами соседок – наверное, они уже вовсю воздают должное вину и закускам.
– Леди Фалмут! – раздался радостный вопль. – Курвамать! Я же говорила, что она придет!
Огненная шевелюра мелькнула слева, и уже в следующее мгновение Агнешка изо всех сил сжимала Амалию в объятиях.
– Ты потрясающе красивая, – только и сказала Ливи, подойдя ближе. – Лучше всех на этом балу.
– Разве что после тебя. – Амалия рассмеялась. – Итак, мой долг перед Академией выполнен. Профессор Коннери доставлен сюда и передан в крепкие руки профессора Кроу. Теперь я могу спокойно насладиться вином и танцами.
– Коннери? – фыркнула Агнешка. – Что-то я его здесь не видела… или?.. Подождите-ка?!
Она так и застыла с широко разинутым ртом. И когда раздались первые звуки музыки, и когда друг другу навстречу двинулись две фигуры. Одна – черная, чуть поблескивающая серебряным шитьем камзола. Другая – белая, почти излучающая свет. Амалия думала, что Кроу выберет для начала танец попроще, но та явно не собиралась давать Мастеру Коннери поблажки. Сама Амалия не смогла бы повторить все ее движения. Часть из них были знакомыми, но почти половину Кроу словно изобретала на ходу. Их танец был похож на схватку на мечах – Кроу нападала, а Мастер Коннери отвечал, подхватывая ритм. Он словно чувствовал, что делать, хотя Амалия никогда бы не смогла научить его ничему подобному. Что ж, теперь она до конца поняла план Кроу. Не все могли посмотреть на танцующих магов Истинным Зрением, но даже обычные люди чувствовали исходящую от них Силу. Мужчина и женщина, черное и белое, двигались в едином порыве, одновременно прекрасные и устрашающе-могучие во всем великолепии своего Дара. Кто бы осмелился бросить вызов тем, кто жил и сражался точно так же, как танцевал, – вместе и до самого конца? Долгие и долгие десятки лет. Амалия не могла отвести глаз. Сердце сжималось от восторга, но к нему почему-то примешивалось какое-то странное и горькое чувство. Что-то, что заставляло искать в совершенстве танца изъяны.
– Отец Всемогущий… – Агнешка наконец вернула себе дар речи. – Это же Коннери! Без бороды! Кур-р-р-вамать! Прошу вас, леди! – Агнешка вцепилась в Амалию и Ливи одновременно. – Держите меня, если я прямо сейчас начну снимать с себя одежду. Вы видите его? Видите?!
– Прекрасно видим. – Амалия недовольно покачала головой. – Не понимаю, что вдруг вызвало у тебя такое волнение.
– Все ты понимаешь. – Агнешка все еще улыбалась, но ее глаза вдруг перестали искриться смехом и в одно мгновение сделались совершенно серьезными. – Можешь говорить что угодно, но кое-что лучше видно со стороны. Ты уже почти десять минут не сводишь с них глаз, и взгляд у тебя, как у ребенка, у которого отобрали конфету. – Агнешка пригубила вино из бокала. – Вот так-то.
– Глупости. – Амалия нахмурилась и заставила себя отвернуться от танцующих. – Ничего особенного.
– Разумеется. – Агнешка пожала плечами. – Алекс Монтгомери пожирает тебя глазами уже целую вечность, а ты даже не заметила, что он здесь.
– Где?! – Амалия едва не подпрыгнула.
Всего в десятке футов – спереди и чуть справа. Алекс надел тот самый серый камзол, что и на самый первый бал в сентябре. Амалия заметила, что ему все еще тяжело стоять, – он будто бы невзначай опирался на край стола. Чего же ему стоило дойти сюда из больничного крыла?! И какой он все-таки еще бледный и худой… У Амалии сжалось сердце.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала она, на цыпочках подбежав к Алексу. – Мерсье отпустила тебя? Ты в порядке?
– Я удрал. – Алекс слабо улыбнулся. – К тебе. Сколько можно валяться? В конце концов, что она мне сделает? После овсянки я уже ничего не боюсь. Ты…
Этот взгляд – от глаз чуть ниже, туда, где лицо Амалии пересекала уродливая черточка шрама. И тут же обратно – сразу же, молниеносно. Будто бы Алекс вовсе ничего не заметил. Амалия изо всех сил стиснула зубы и заставила себя не убежать и не отвернуться. Пусть, пусть смотрит! Лучше сейчас, сразу, чем потом.
– Ты потрясающе выглядишь, – тихо произнес Алекс и взял ее за руку. – Правда…
