Сержант сплюнул.
– Знатно ты меня подставил, падла, – зловеще проговорил он. – Оставлю тут – подохнешь, а мне расхлебывать. Прогоню обратно – влезу в разборку. Оно мне надо?
– Вот ты и решай, – неожиданно вставил водитель. – Если что – с тебя спросят.
Караульный молча смотрел то на них, то на начальника.
– Зайди, – мотнул головой сержант. – Только не напачкай мне тут.
Раненый сделал два шага и неожиданно рухнул, словно мешок с песком. Водитель не сумел его удержать, но постарался хотя бы уберечь его голову от соприкосновения с бетонированным покрытием.
– И как ты собрался его в Зону переть? – с кислой миной спросил сержант.
– Никак не собирался, – ответил водитель. – Я не иду.
– То есть твой кореш сам типа там выживать собрался?
– Он сказал доставить его сюда, где он попадет в Зону. Я думал, вы ему тут поможете.
– Мы? – Сержант хохотнул. – Парниша, ты хоть знаешь, что такое Зона?
Водитель посмотрел на него с непонятным выражением. Только после этого военный понял, что выбрал не то слово – друг раненого никак не походил на «парнишу». И не потому, что был старше сержанта лет на пять-шесть минимум. И даже не потому, что выглядел маленьким только в сравнении со здоровяком. Просто в его глазах сверкал особый холодный огонь, какой бывает у людей, способных выживать в Зоне. Сержанту трудно было понять, кто стоит перед ним, но он чувствовал – если этот водитель пройдет в Зону, то, быть сможет, сумеет помочь не только себе, но и всем тем обреченным, кого военные пропускали через блокпост просто ради смеха.
– Я его не оставлю, – сказал водитель. – Он спас мне жизнь, и я ему должен. Мне нужно провести его через Зону. Пожалуйста, скажи, что для этого надо. Он знал правила, но я их не знаю.
От такого откровенного признания у караульного отпала челюсть.
– Браток, я не могу тебе помочь, – сказал сержант, приняв решение. – Но в Зоне есть те, кто может. Есть врач. Проходи, если хочешь.
– Спасибо. Я что-то должен?
– Нет. Проходи так. Первая деревянная дверь. Дальше стальная и шлагбаум.
– А как я вернусь?
– На автобус сядешь, – фыркнул караульный. – Они в Зоне часто ходят.
Он загоготал, но сержант не разделил его радости.
Водитель молча подхватил товарища и поволок к дверям.
– Машина ваша, – сказал он, стиснув зубы от напряжения. – Делайте что хотите.
И он исчез по ту сторону поста.
Некоторое время военные молчали.
– Эй, командир, – подал голос караульный. – Ты чего с него денег нормальных не взял?
– А? – спросил сержант, словно очнувшись. – Мать твою… Ну, не стал я. Не могу я с раненых, понимаешь? Заморочил он мне голову…
Караульный понимал. Несмотря на бахвальство, ему еще ни разу не приходилось стрелять в человека. И сейчас он понял, что сержанту тоже.
– Думаешь, Зона лечит? – спросил караульный.
– Все лечит, – ответил сержант, вытаскивая потрепанную мобилу, чтобы позвонить нужным людям по поводу трофейного «Роллс-Ройса». – Все. Даже пуля.
6
– Интересная история, – сказал Игорь, продолжая делать пометки. – В общем, совпадает с тем, что мы слышали.
– Да ну? Какой смысл кому-то был вести за мной наблюдение?
– Мы вели наблюдение за всеми выдающимися сталкерами. Потому что сталкеры сами по себе – явление необычное, и тот, кто хоть как-то выделялся на их фоне, становился объектом интереса. Не всегда наблюдения – но все же интереса.
– На кой вам оно было надо? – спросил Борланд. – Опять в рекламе использовать хотели?
– Ну, так ведь вышло, – усмехнулся Игорь. – Слухами земля полнится. По-вашему, откуда брались новые люди в Зоне? Да, все туда рано или поздно приходили, как вы, но все же – почему? Зачем? Что хотели найти там? Почему ваш друг считал, что в Зоне ему стало бы лучше, чем в бегах, в каком-нибудь Закарпатье?
