В дверь постучали, я крикнул Эрролу, чтобы он вошел, и натянул халат.
Кто-то шмыгнул носом, и я обернулся. В дверях стояла Имоджен с подносом в руках. Она явно хотела бы, чтобы принести ужин поручили кому-то другому. Да и я тоже.
— Я думал, это Эррол, — сказал я. Словно это что-то меняло.
Имоджен взглянула на дверь, как будто проверяя, что он все еще в коридоре. Потом показала на поднос и пожала плечами.
— А, ну да. — Я указал на столик у кровати Тобиаса. Там лежали какие-то исписанные листы бумаги. Он изучал такие вещи, до которых нам с Роденом ни за что не добраться за две недели.
Имоджен поставила поднос и собиралась уйти, но я сказал:
— Подожди!
Я не мог придумать, что сказать, да и она не могла бы ответить, что бы я ни сказал. Наконец я пробормотал:
— Прости. Если я причинил тебе неудобства, мне очень жаль.
Она кивнула и даже как будто улыбнулась, я надеялся, что так она приняла мои извинения.
— Я — Сейдж, — наконец сказал я. — Странно звучит, я знаю, но ведь имя не выбирают.
Она указала на себя, и я сказал:
— Да, я знаю. Ты — Имоджен.
Она снова собиралась уйти, но я добавил:
— Ты не могла бы мне кое в чем помочь? Мне нужны иголка и нитка. Я порвал рубашку, пока ехал верхом, и хочу зашить ее.
Имоджен знаками показала, что сама зашьет. Но я покачал головой.
— Я лучше сам. Если Коннер узнает, что я порвал новую одежду, у меня будут неприятности. Можешь достать мне иголку?
Она кивнула и указала на царапину у меня на щеке.
— Ничего. Просто поранился. Я к этому привык.
Крошечные складки появились у нее между бровей. Она открыла было рот, как будто собиралась что-то сказать, потом закрыла и опустила руку.
— Ты просто нахалка, Имоджен! — В комнату вошел слуга Тобиаса, он схватил с полки у двери книгу и швырнул в девушку, попав ей в спину. — Ты должна была принести еду и выметаться!
В долю секунды я оказался перед Имоджен и, выхватив из-под своей подушки нож, направил на слугу.
— Как ты смеешь! — завопил я, брызгая слюной от ярости.
— Она всего лишь служанка с кухни, — заявил тот, испуганный моей реакцией и явно смущенный.
Я размахивал ножом, вынуждая его отступить. Он позвал на помощь и огляделся в поисках пути к бегству, но я загнал его в угол.
Услышав шум, в комнату влетел Мотт.
— Опусти нож, Сейдж. — У него глаза на лоб полезли. — Это же мой! — Он осмотрел свой пояс, на котором раньше висел этот нож. — Когда ты… Ах, да, ты сидел сзади на лошади.
— Мне нужет был нож, чтобы порезать мясо. Мне не дали ножа.
Мотт подошел ко мне и протянул руку:
— Верни его, Сейдж. Сейчас же.
Я взял нож за лезвие и протянул ему рукояткой вперед:
— Вы видели, что он сделал?
Мотт мягко положил руку на плечо Имоджен.
— Можешь идти, девочка.
Имоджен, не глядя на меня, вышла из комнаты. Я не отрываясь смотрел на слугу Тобиаса.
— В эту комнату он больше не войдет, — сказал я Мотту. — Он не может больше служить у Коннера ни минуты после того, что я видел.
— Ты тоже можешь идти, — сказал Мотт слуге, и тот со всех ног бросился вон из комнаты. Мотт с минуту смотрел на нож, потом вытер лезвие о рубашку, будто я его испачкал.
— Твоя мать, наверное, работала на кухне.
— В трактире.
— Это то же самое. Очевидно, тебе нравится Имоджен.
— Это тут ни при чем. Она не сделала ничего плохого, а он швырнул в нее книгой!
— И ты думаешь, ты только что ей помог? Думаешь, ей от этого лучше станет?
Я с силой топнул ногой, я был зол и на себя, и на Мотта, сам не зная почему. Может, потому, что терпеть не мог, когда он оказывался прав.
— С ней здесь хорошо обращаются, — продолжал Мотт. — Слуга Тобиаса будет более дисциплинированным, а ты должен на коленях благодарить
