— Я богат и знатен, — раздраженно сказал Коннер. — Меня знают в лицо, так что никто не удивится тому, что я здесь остановился. А на тебя никто не взглянет, если не будешь поднимать голову.
Мотт остался с Роденом, Тобиасом, Имоджен и со мной, а Коннер пошел договариваться о ночлеге. Глядя на Имоджен, я думал, не сбежит ли она, если поселить ее в отдельной комнате, но отмахнулся от этих мыслей. У нее не было денег, чтобы остаться одной в незнакомом городе, кроме того, она сочла бы подобное бегство бесчестным.
— Зачем надо было брать нас с собой? — спросил Роден, когда Коннер ушел. — Тебе хочется, чтобы мы униженно смотрели, как тебя объявляют принцем?
— Он спас нам жизнь, — заметил Тобиас. — Он взял нас с собой, чтобы гарантировать, что Коннер не убьет нас в Фартенвуде.
— Тобиас прав, — сказал Мотт. — Креган признался, что получил приказ убить двух мальчиков, которые останутся в Фартенвуде.
Роден сложил руки на груди и поднял голову:
— Креган не убил бы меня. Он хотел, чтобы я стал принцем.
— Решения принимает не Креган, — сказал Тобиас.
— Кроме того, — добавил Мотт, — вы со временем поймете, что Коннер сделал правильный выбор.
Я бросил на Мотта быстрый взгляд. Он опустил глаза и больше ничего не сказал.
— Для чего она здесь? — спросил Тобиас, кивая в сторону Имоджен. Потом улыбнулся. — Ах, да! Ты используешь ее, чтобы убедить принцессу. Амаринда никогда не заподозрит ее во лжи.
Имоджен вспыхнула и бросила на меня взгляд, полный ненависти. Тобиас обвинял меня почти в том же, в чем ранее обвинила она.
— После того как меня признают, все вы будете свободны, — сказал я. — Я лишь попрошу вас хранить тайну.
— Я тебе не верю, — с горечью проговорил Роден. — Мы слишком много знаем. Так что прости, я подожду, пока ты действительно отпустишь нас, прежде чем восхищаться твоим благородством.
— Прощаю, — сказал я, откинулся на спинку и закрыл глаза.
Но ненадолго. Через пару секунд вернулся Коннер.
— Во всем Дриллейде нет свободных комнат, — сказал он. — За комнату, зарезервированную для человека, который вот-вот должен прибыть, я отдал тройную плату. И за то, чтобы владелец гостиницы солгал, что комната не была зарезервирована, пришлось очень дорого заплатить.
— Только одна комната? — спросил я. — А как же Имоджен?
— Она останется спать в карете, — сказал Коннер.
— Нет, останемся мы, — запротестовал я. — С дамой нельзя так обходиться.
— Она не дама, — сказал Коннер. — Она моя служанка, которую ты пытаешься украсть себе!
— Она не будет принадлежать мне дольше, чем принадлежит вам! Она займет эту комнату.
В глазах Коннера промелькнул озорной огонек. Он улыбнулся и предложил ей руку.
— Очень хорошо, моя дорогая. Пойдемте со мной.
Я оттолкнул его руку, но тут вмешался Мотт, сказав:
— Я останусь в карете с Роденом и Тобиасом, чтобы в комнате осталось достаточно места. Вы можете отдать Имоджен вторую кровать и занавесить ее простыней. Коннер и Сейдж, вы можете расположиться в оставшейся части комнаты.
Это был компромисс. Имоджен он не особенно обрадовал, но это было лучшее, на что она могла рассчитывать. Она отказалась взять мою руку, как и руку Коннера, выходя из кареты, и пошла за нами в гостиницу.
По пути я спросил Коннера, отчего гостиница так переполнена.
— Опусти голову, — прошипел он. — Слух о смерти королевской семьи распространился по всей Картии. Все приехали посмотреть, кто станет новым королем.
— А вы все еще уверены в своем плане?
— Менее, чем раньше, — прошептал Коннер. — Я не ожидал такого ажиотажа. Тебе придется завтра очень постараться, чтобы убедить их.
Мое лицо расплылось в улыбке:
— Не волнуйтесь. У меня получится.
46
Комната была небольшой, но чистой и приятной, мы трое в ней могли прекрасно разместиться на ночь. Две небольшие кровати стояли вдоль стены. Я
