Побрел к дороге, по пути подобрал изодранный плащ, потом поднял шляпу, которую уронил на склоне среди кустарника.
Свифт без шляпы стоял у повозки и, прикрыв глаза ладонью, глядел на Ночного. Потом обернулся и позвал:
– Таклан, вылезай, все кончилось. И воду приготовь, парню руку повредили.
Говорил колдун спокойно, не повышая голоса. Из-под телеги показался Таклан.
– Зачем ты коробкой запустил, – с укоризной вздохнул агент, – наверное, теперь все рассыпалось.
– Тогда иди и собери, – пожал плечами Джеремия. – Вообще-то он метил тебе в голову. Ты настаиваешь, что я должен был сберечь твой груз, а не голову? Хорошо, в следующий раз, если попадутся разбойники, я так и сделаю… хотя без тебя нам будет трудней добраться в порт.
Таклан, ворча, выдал бурдюк и чашку – промыть рану Чаглави, а сам побрел собирать рассыпавшиеся артефакты.
– Трупы перетащи на другую сторону! – крикнул вслед агенту Джеремия. – Пусть там валяются, чтоб с дороги не видать было!
Чаглави осмотрел свои раны. Ноги оказались исцарапаны колючками, а предплечье пересекала длинная рана – почти до локтя. Колдун заставил Ночного промыть царапины, а сам занялся его рукой. Аккуратно присыпал задетые места темным порошком, от чего стало жечь, у Чаглави даже слезы выступили. Но кровь мгновенно свернулась. Сердито ворча, протопал Таклан, возвратил на телегу коробку и побрел на другую сторону дороги – убрать трупы с глаз.
– Что ты мне на раны сыпал? – поинтересовался юноша.
– Это волшебное средство. Чтобы не воспалились твои увечья. А то заболеешь, придется ждать… Я хочу скорей перебраться на Амагар… Эй, Таклан! Ты скоро? Поспеши, пока прохожих нет!
Хотя кровотечение унялось, Свифт замотал раненую руку Чаглави полоской ткани. Заканчивали они уже на ходу, Таклан поспешил убраться.
– Кто это был? – спросил Ночной, когда Джеремия затянул узел.
– Разбойники, – бросил с передка агент.
– Разбойники? А почему они такие грязные?
– Потому что разбойники! – сердито пояснил Дневной. – А у вас они разве чистые?
– А… – Чаглави задумался. – Вообще-то, да…
В стране Ночи разбойники прятались в зарослях осоки, по берегам болот, а когда на них шла охота, частенько отсиживались в воде, среди диких шерванов, которые давали тепло. Вокруг водяных шерванов обычно чисто, поэтому и разбойники не пропыленные, как вот эти, которых они с Джеремией убили.
Здесь, конечно, тем, кто вне закона, приходится отсиживаться в пыльных кустах… Да, глупо получилось с вопросом…
– А много у вас разбойников?
– Когда как, – Таклан замялся. – Обычно их быстро ловят или прогоняют, но сейчас война, старейшинам не до них. Да эти, сам видел, какие – оборванные, тощие. Должно быть, прячутся, всего боятся.
– Странно, что они напали, – заметил Свифт. – Все-таки нас трое. Многовато для таких.
– Тарвулы у меня хорошие, – пояснил агент. – Им, видно, тарвулы понравились… Моя упряжка многим нравится. Поэтому здесь я в одиночку не езжу, непременно попутчиков жду.
Таклан снова поторопил животных. Холмы и заросли колючки закончились, теперь повозка ехала среди полей. Впереди показался перекресток. По дороге поперек купеческого тракта понуро и медленно брели десятки людей. Чаглави удивили их одежды – темные, в таких должно быть очень жарко. Ну и количество пешеходов тоже поражало. Поодиночке и группами – насколько хватало глаз – дорога была покрыта темными силуэтами.
– Кто это? Идут…
Мрачные фигуры, медленно и целеустремленно бредущие в одном направлении, производили странное впечатление.
– Известно кто – ревнители, – протянул Таклан. – Ты шляпу-то надвинь. Поглубже надвинь. С ревнителями лучше не рисковать. И накидку на руку заверни, чтобы повязку не видно было. А то мало ли…
– Да кто они такие? – Чаглави никогда не слышал о ревнителях в черной одежде.
– Они… ну, говорю же, ревнители.
– Это такие Дневные, которые свою жизнь посвятили служению Солнцу, – пояснил Свифт.
– А разве не все Дневные служат Солнцу?
– Эти – только Солнцу, – непонятно сказал Таклан.
Колдун стал объяснять:
– Дневные служат Солнцу, но это как бы позади, на горизонте жизни. Вот, скажем, вырастил человек сорж, обменял на инструменты, вот этим он занят изо дня в день. Что он Солнце чтит – это само собой, никуда не девается, но занят-то он своим хозяйством. А ревнители – это те, кто все дела забросил, чтобы поклоняться Солнцу. Вот они идут в паломничество, в храм. «Тропа Солнца ждет тебя», – так они говорят.
– Посреди озера Хлави храм, – вставил агент. – Там дом Солнца.
