выяснял, откуда берется еда. Его дело – расследовать убийства, разгадывать тайну пропадающих на улицах людей. Однако любопытство было сильнее его. Кроме того, он и так работал больше, чем многие его коллеги-инквизиторы, так почему бы не развлечься в свободное от основной деятельности время?
Он вернулся к зданию бойни и стал разглядывать его кирпичную кладку. На черной металлической двери красовалось граффити: «Румели прочь, только людям».
«Славно», – подумал Джерид, совершенно не обратив внимания на неуместный падеж.
Он приложил ухо к двери, но ничего не услышал. Пройдя вдоль стены, Джерид повернул за угол и оказался на более оживленной улице, где тощие клячи тянули повозки, полные плесневелых овощей. Груженный инструментами трилобит терпеливо стоял меж двух рабочих, которые разбирали развалины стены, примыкавшей к одному из самых сомнительных трактиров, виденных Джеридом в этом городе. Он назывался «Рыцари Виллирена» и казался хуже «Головы гаруды» в Виллджамуре. Джерид проверил здание бойни с тылу, но не обнаружил там никакого выхода.
Вернувшись на угол, он помедлил, разглядывая дверь. Через пару минут она с лязгом отворилась и на улицу вышли бандиты, пересчитывая деньги. Довольно смеясь, они прошли мимо побирушек в подворотне и скрылись, а те даже не посмели поднять на них взгляды. Детишки пустились наутек.
Джерид шагнул к открытой двери, надеясь, что ему повезет и он сможет заглянуть внутрь. Вдруг он поскользнулся на льду.
– Черт.
Шлепнувшись на задницу, он проехал несколько футов и врезался в стену.
Лежа на земле и с трудом перевернувшись, он обнаружил, что над ним стоит Нандзи и смотрит на него сверху вниз. Порыв ветра пронесся по улице, подбрасывая мусор, он приподнял подол толстой шерстяной юбки Нандзи, и Джерид увидел… чудовищно волосатую ногу.
– Следователь Джерид, что вы здесь делаете? – спросила помощница, поправив юбку.
– Строю из себя идиота, – проворчал он, поднялся на ноги и отряхнулся. Зад болел от удара, а теперь еще и руки замерзли.
– Я имела в виду, что вы вообще тут делаете? – настаивала она.
– Я заблудился. Шел по адресу, который дал мне Малум.
– Хотите, я помогу? Вы мне об этом не рассказывали.
Он подышал на сложенные ковшиком руки, не переставая думать о ее ногах.
– А сама-то ты что тут делаешь?
– Я всегда прохожу тут мимо по пути в офис. Сейчас я как раз туда. А вы на работу?
– Ладно, проверю как-нибудь в другой раз, – решил он. – По крайней мере, теперь я знаю, где это, и ладно. Идем, в контору пора. Там уже наверняка скопилась целая гора отчетов, и вряд ли кто-нибудь, кроме нас с тобой, станет их читать.
Вечером того же дня Воланд и Нандзи снова занимались любовью, на этот раз еще более нежно, чем всегда. Ей нужно было расслабиться после дня напряженной работы. Кто-то совершил нападение на красивую молодую женщину, и Нандзи бо`льшую часть дня успокаивала ее и записывала детали происшествия. Похоже, в инквизиции никто, кроме нее, даже не представлял, какую травму может нанести девушке это происшествие.
Трудно было помогать населению днем, а Воланду – вечером, в ином облике. День за днем, ночь за ночью она выбивалась из сил, делая добро людям. Но Воланд подарил ей новую жизнь, и она чувствовала себя в долгу перед ним, поэтому для нее было важно работать на него. Конечно, ей сильно помогало то, что он был безупречным джентльменом. С другой стороны, работать в инквизиции ей тоже нравилось. Там она ощущала себя женщиной, которая кое- чего добилась в жизни. В этой профессии доминировали мужчины, но она всего за несколько лет смогла достичь высокого положения помощника следователя, и все благодаря лишь своим усилиям. Джерид тоже очень мил, хотя и туповат, к тому же вечно жует. Вообще-то, он ей нравился, однако теперь общение с ним становилось рискованным, и вот, лежа полуголая в темноте, она рассказала любовнику о своих страхах.
Воланд, куря сигариллу, обдумывал ее проблему.
– Хочешь от него избавиться?
– Не уверена. Нет, я, правда, не знаю. Временами он ужасный недотепа и вовсе не такой уж хороший следователь, но он очень старается, и я у него многому учусь.
– Возможно, нам обоим будет лучше, если ты избавишься от него сейчас.
Нандзи промолчала, но Воланд догадывался, что ей не очень этого хочется.
– Нас обоих могут арестовать и казнить. От командующего Ночной Гвардией поступает мало полезной информации. По-моему, сейчас самое время избавиться от этого следователя.
Кивнув, она положила голову Воланду на грудь. Потом провела своей паучьей лапой вверх по его ноге, человеческой и розовой, и улыбнулась, наслаждаясь контрастом в цвете и текстуре. Мысль о необходимости убить толстого старого румеля причиняла ей боль. Неужели она и в самом деле к нему привязалась? Он был таким милым, даже добрым, но, с другой стороны, если она чему-нибудь научилась у Воланда, так это расчетливости. Сейчас, когда она человек, эмоции сотрясают ее, мешая думать. Возможно, когда она будет пауком, все станет намного легче. Тогда животные инстинкты возьмут верх и убийство следователя превратится в очередную работу, такую же, как все остальные, не больше и не меньше. Иногда она жалела, что не может внутренне
