был совершенный вид – культистам же удавались только гибриды, неуклюжие и жуткие уроды. Ей стало жаль пса, ведь не его вина, что его послали сюда убить их. Однако тварь начинала понемногу приходить в себя, и Люпусу пришлось ее убить.
Когда все три его горла были перерезаны, пес медленно истек кровью.
Далеко от них, в неприметном домишке, на большом расстоянии от кровопролитной сцены, старая женщина сидела, уставившись в свои руны и поливая отборнейшей бранью убийц ее пса.
– Какой прок с твоей магии, собачка-то околела, – недовольно проговорил Малум.
– Она – зло, и ее реликвии тоже!
– Придется, наверное, попросить парней разыскать ее, раз другого выхода нет.
– Как ты узнаешь, где ее искать? Магия – лучший…
– Ты попробовала – ничего не вышло, так что предоставь это моим ребятам.
– Ты не видел того, что я видела его глазами!
– И что же, осмелюсь спросить, ты видела? – Как будто она могла увидеть что-то нормальное, человеческое.
– Мужчину. Солдата. Может, ты тоже его видел? Ночной гвардеец.
Он вылетел из комнаты как ошпаренный. Черт побери, мало ему того, что жена его бросила, так теперь выясняется, что она сбежала с другим мужиком… В жизни он не чувствовал себя таким униженным. Они оба умрут, причем немедленно.
Он схватил реликвию, которую принес ведьме. Завтра утром он продаст все барахло Беами торговцам на рынке.
– Он похож на волка! – взвыла ведьма ему вслед, когда он уже выходил на холод. Ее слова преследовали его, пока он шел по улице, – то ли как эхо, то ли как отзвук в его голове, он не мог сказать.
Но на обратном пути он сделал кое-что неожиданное. С реликвией Беами в руке – ее продолжением – он пошел блуждать по переулкам, где когда-то гулял с ней. Он прошел мимо заколоченных фасадов, где когда-то покупал ей подарки, мимо бистро и баров, где они вели задушевные разговоры. Когда ему навстречу попадался кто-нибудь из членов его банды, он проходил мимо, не поднимая головы, держа руки в карманах, словно вспоминая тот миг, после которого повернуть назад было уже нельзя.
Больше всего его удивляло, как это он впал в такую зависимость от другого человека. Он, главарь банды, полувампир, которому доступно все, что он пожелает, и вдруг один, в пустоте, возникшей в его жизни на месте бросившей его жены.
Сегодня он чувствовал себя опустошенным.
Глава тридцать шестая
Джерид пил чай и болтал с официанткой, у которой заканчивалась смена, но большей частью он делал наброски, быстро превращавшиеся в каракули. Он наблюдал за девушкой, болтающей с пожилым румелем, и дивился про себя: неужели это все, что ей приходится делать, и как ей это не надоест?
Сидя за столиком у окна, он смотрел на улицу перед бистро и коротал время, размышляя обо всем, что ему довелось повидать в этом безумном городе.
Дверь заведения отворилась, звякнул колокольчик, и Джерид вскинул голову – его нервы еще не пришли в норму.
Вошли Беллис, Абарис и Рамон.
– Идемте с нами, Джерид, – окликнула его Беллис. – Сегодня нас ждет беседа в высоких сферах.
– Выпить не хотите?
Беллис похлопала себя по твиду:
– У меня всегда с собой. Хотя неплохо было бы хлебнуть для начала чего-нибудь погорячее, чтобы спиртное быстрее разошлось по организму.
Взобравшись на плоскую крышу, Джерид в темноте одну за другой передавал культистам карты, а Рамон и Абарис крутили их так и эдак, разглядывая при скудном свете уличного фонаря. При этом они шепотом обменивались быстрыми неразборчивыми фразами, так что Джерид весь извелся, гадая, что же они делают в этом городе. После недолгого обсуждения все карты были признаны годными и рассованы по карманам.
Когда обмен завершился, Беллис оживилась и радостно извлекла свою реликвию.
– Ну вот, здесь у нас чудесная ловушечка-приманка для паучков.
– Это? – Честно говоря, предмет не произвел на Джерида особого впечатления: обычный обсидиановый стержень со светящимся утолщением- луковицей на конце. Будь погода получше, у него, может, и прибавилось бы энтузиазма, но сейчас он совсем замерз.
– Конечно это, глупыш, – проворковала Беллис. – В его состав входит тектит, минерал, происходящий из другого мира, – ха, мы вечно так говорим, да? – поскольку находят его преимущественно в метеоритах; но, из чего бы он ни был сделан, прутик прекрасно зарекомендовал себя в деле, приманив к нам немало многоногих дружков-арахнитов. Мы аугментировали – тебе ведь знакомо это слово? – аугментировали частоту внутреннего контура схемы, и в теории мы и глазом не должны успеть моргнуть, как прибежит твой гигантский паук.
