Муравей покосился на Юрку. Юрка сказал: «Хорошие стихи. Волнуют. Правда, есть некоторые противоречия».
— Какие? — спросил муравей.
— Ты пишешь о сообществе без иерархии. А между тем в муравейнике есть и Матерь-повелительница, и совет маститых.
— Верно. Однако, Матерь называется повелительницей по древней традиции. Да и маститые никем не управляют. Толкутся вокруг Матери, занимаются болтовней, но кое-кто высказывает и дельные вещи... А вообще над твоим замечанием я подумаю.
Над краем листка показались тонкие муравьиные усики-антенны, затем появилась и лобастая голова. Это был Маститый № 3.
— Вот вы где! Насилу нашел! — воскликнул он дребезжащим голосом, поскольку пребывал в преклонном возрасте.— Ну, как дела? Что невесел, мой дорогой соплеменник?
X-Девятый смутился, как иногда школьник смущается перед учителем.
— Я случайно подслушал твои стихи. Недурно, недурно. «Не диктатура, не демократия, не анархия», значит?
— А что? — спросил Юрка.
— Машина, любезный. Машина!
Поэт подумал, что если среди муравьев появляются нестандартные типы, вроде его самого и Маститого № 3, значит, механизм наследственности дает осечку. Надо, решил X-Девятый, продумать: это к счастью, или, может быть, к несчастью? Наверное, к счастью. Ведь на свете нет ничего мудрее Природы, ибо все живущее рождено ею.
Маститый № 3 некоторое время сидел молча и смотрел в небо.
— Что ж, друзья, посидели, отдохнули, а теперь — за дело. Пора возвращаться в муравейник. Ты, дорогой наш гость, избавишь нас от Ломехузы и — скатертью дорожка.
— Хорошо,— ответил Юрка,— попытаюсь.— Он встал и поднял свою дубинку. Маститый ушел вперед. X-Девятый — за ним, а Юрка поплелся сзади.
