поняла, что чувствовали наемники, когда приходила я: дикая смесь обиды, разочарования и желания удушить соперника.
– Шейс бы тебя… – только и смогла я прорычать, когда Ролан выложил последнюю карту на стол.
Маг победно улыбнулся.
– Я выиграл.
– Не слепая, – раздраженно огрызнулась я. – Это еще ничего не значит!
Темный загадочно хмыкнул и сгреб карты со стола.
– Жду тебя на балу, кошка. И жажду увидеть в роскошном платье. Не опаздывай, моя прелесть.
Я застонала чуть ли не в голос и схватилась за голову. Разложенные передо мной карты будто бы насмехались – как, как я могла проиграть?!
И еще этот король пик… я перевернула карту и прихлопнула ее ладонью для верности. Чтоб Таннер провалился ко всем шейсам!
Когда я вернулась в Окему, мне казалось, будто легкие забиты пылью, а тело надо скрести чуть ли не песком, чтобы кожа приобрела прежний молочно-белый цвет. Поэтому, заехав домой и быстро переодевшись, я поспешила в знаменитые столичные купальни.
Вы многое потеряли, если не посещали их. Здесь очищаются не только телом, но и духом. Местные служители – великие знатоки человеческой психологии. И не только человеческой. Переступая порог купален, ты будто переносишься в другой мир, оставляя заботы и печали за порогом. Никто не докучает тебе, но всегда выслушает о проблемах и поможет советом.
А еще здесь восхитительно красивые бассейны, отделанные новомодными мерцающими кристаллами, которые сравнительно недавно стали выращивать в лабораториях маги.
Неудивительно, что вместо запланированного часа я пробыла в них намного дольше, и только потом отправилась на встречу с наставницей.
– Нирнаэль, я пришла, как только получила послание. – Улиган почти не изменилась со времени нашей последней встречи, разве что седины в густых черных волосах стало больше. Простое темное платье, из украшений только знак ордена на тонкой серебряной цепочке, туфли на невысоком каблуке – жрица, заменившая мне мать, никогда не любила вычурности и излишества в одежде.
Она не походила на надменных высших жриц, красивых, опасных и злобных, но имела внутреннюю силу, некий стержень, и все понимали, что Улиган может дать отпор обидчикам. Не знаю, что привело ее на темный путь, но создавалось ощущение, будто она выполняет долг перед кем-то, потому что служение ордену она воспринимала как тяжкую ношу, а не призвание.
Она была странным человеком, но я обожала ее. Улиган стала тем якорем, который не дал маленькой полукровке сломаться и стать игрушкой в руках служителей Темного ордена.
– Спасибо. Присаживайся, разговор будет долгим, – со вздохом произнесла я и отхлебнула грушевого сидра. В небольшом трактирчике на Ивовой улице его делали лучше всех. Собственно, только ради него я сюда и наведывалась.
– Что у тебя стряслось? – Улиган села рядом и встревоженно взглянула на меня. Ее светлые глаза потемнели, приобрели стальной оттенок. Он появлялся всегда, когда мою наставницу обуревали эмоции.
– Моя магия меня убивает, – совсем тихо прошептала я, отодвигая кружку. – Каждую ночь вижу кошмары, реки крови и себя в роли убийцы. Каждый день боюсь, что мое темное «я» одержит верх, и страшно представить, какое безумие начнет творить сила, получившая волю.
– Это… это не совсем магия, – выдавила Улиган и отвела глаза. Впервые она что-то скрывала от меня, и неприятный холодок пробежал по спине.
– А что же? – чуть более резко, чем хотела, спросила я. Волна гнева уже готова была затопить сознание, и только чудом мне удалось сдержаться. В последнее время свои злобные эмоции контролировать становилось все сложнее.
– Это… это вина ордена, – немного помедлив, нехотя выдала ведьма. – Над всеми воспитанниками проводится особый ритуал, еще до посвящения. А память чистят специальным заклинанием. Ты будешь удивлена, но… природа силы и правда у нас одна. И у светлых, и у темных. Но служители Йну всегда хотели большего. Они усиливают способности, но какой ценой? Проводят ритуал разделения, отделяют дух – воплощение магии – от тела, мучают его, и так до тех пор, пока тот не преисполняется злобы и ненависти ко всему живому. А затем вновь заставляют его воплотиться в смертной оболочке. Твой дар извратили, и я не могла этому помешать.
– Почему? – горько воскликнула я, чувствуя себя преданной.
– Они бы убили тебя, не позволь я провести им ритуал. Прости, Нирна. – Голос Улиган дрожал, она низко опустила голову.
Сейчас, в своем простом наряде, подавленная и растерянная, она казалась ужасно одинокой и уставшей. Сердце сдавило, и я отвернулась, стараясь не расплакаться.
– Ты не виновата. – Я повернулась к наставнице и взяла ее за руку. – Если бы не ты, моя участь могла быть намного хуже. А сейчас я жива и временами даже счастлива. Улиган, ты стала мне не только учителем, но и матерью, настоящей матерью. Забудь о том, что произошло, во всем виноват только орден, и никто больше. Они отравили мое детство, но здесь и сейчас они не имеют власти.
– Нирна, милая, ты всегда была сильной девочкой, – Улиган улыбнулась, и лицо ее преобразилось. Она будто сбросила тяжкий груз и сейчас словно вся светилась изнутри. – Спасибо, что простила меня. А что касается твоей проблемы… ты можешь покорить свою магию, но для начала нужно пройти
