– Им не повезло, они оказались слишком слабы. А вы вовсе отказались, вам не понять, что там происходит. О, Альберт Фреймус великий человек, он ни перед чем не останавливается. Другому было бы достаточно камня мудрецов, он бы хранил его как зеницу ока, ведь это шанс получить бессмертие. Но ему мало бессмертия, да, мало…
– Что такое нигредо?! – прервала его бормотание Сара.
Беренгар одернул робу, разгладил трясущимися руками.
– Если бы вы внимательно слушали мои лекции, не задавали бы таких глупых вопросов, – с достоинством сказал он. – Стадии алхимического процесса, среди прочего, именуются по цветам, которые принимает вещество в реторте: чернение – сиречь nigredo по латыни, затем беление – суть albedo, затем придание лимонно-желтого цвета, именуемое citrinitas, и, финальная стадия, покраснение – rubedo. Этим цветом оканчивается Великое Делание. Однако в метафизическом смысле nigredo означает распад, разложение, умирание, за которым следует преображение в новую жизнь…
– Смерть…
– Не просто смерть, а смерть, за которой следует новое рождение. В новую жизнь! – Беренгар потряс жилистыми кулаками. – Никто доселе не дерзал совершать такого, никто не обладал таким количеством подлинного философского камня.
– Вам это нравится? – спросила Сара.
Профессор осекся.
– Честно сказать… я… а что в этом такого? – спросил он с вызовом. – Что вас смущает, Дуглас? Им выпал редчайший шанс, сами виноваты, что не справились.
– Редчайший шанс превратиться в суповой набор? Еще один вопрос, профессор.
– Валяйте, – вздохнул Беренгар. – Это ведь моя работа – удовлетворять ваше любопытство.
– Что такое алкагест? Как его получить?
Беренгар вскинул брови:
– Вот уж не ожидал! В вас проснулась редкая пытливость, мисс Дуглас, прямо с ножом у горла требуете знаний.
Глаза у Сары сверкнули:
– Нож все еще там!
– Зачем вам алкагест?
– Вас не касается.
– Послушайте, Дуглас, я серьезно, – возмутился Беренгар. – Как я могу ответить на вопрос, если не знаю всех деталей? Зачем вам алкагест, если у вас есть магистериум?
– То есть?
– Учиться надо было лучше! – разъярился профессор. – Уберите уже этот нож, я расскажу.
Сара отошла, спрятала клинок. Выразительно покачала трансмутатором. Профессор огладил липкими ладонями мантию. Проклятая девчонка, она поплатится за дерзость.
– Алкагест – крайне редкая субстанция, которая используется в сложных многоступенчатых трансмутационных процессах. С его помощью создаются химеры,
– Вы хотите сказать… – Сара повертела в руках трансмутатор. – Все это время он был в моих руках?
– Какую бы задачу вы ни хотели решить с помощью алкагеста, камень мудрецов справится с ней намного успешнее. Вы недалекая девушка, Дуглас, со всеми вашими шпионскими талантами. Вы так и не поняли до сих пор, что здесь происходит. Прямо сейчас, там, в подвалах замка Шерворнов! – Беренгар патетически выбросил руку, указывая на стену. – Там рождается новый мир адептов!
– Вот смешно, – задумчиво сказала Сара. – С самого начала… Спасибо, профессор.
Она отстегнула свою непарную сережку – венецианскую маску Арлекина. Беренгар вздрогнул.
– Вы правы, профессор. Фреймус ни перед чем не остановится. Пока его не остановят.
– Вы кто такая? – пролепетал профессор, глядя на стройную светловолосую девушку с пронзительными синими глазами. Ничего общего с Сарой Дуглас у нее не было. – Как вы это сделали?!
Девушка пожала плечами:
– Бегите, Беренгар, вам повезло, что не вы все это затеяли.
– Что вы задумали? Ритуал нельзя прервать, из нигредо нет выхода!
Она нажала на спуск, луч ударил в стену, камень замерцал, мгновенное пламя охватило его, стена истончилась, поглотила сама себя. Беренгар бросился прочь, ударился в двери всем телом, как рыба об лед, вывалился в коридор.
