Дженни прислушалась. Шаги. Неровные, шаткие шаги, и еще звуки – щлеп-шлеп-шлеп. Ты слышишь, Дженни Далфин, это открылись ворота нигредо, они возвращаются. Слабые, нежные, как новорожденные, они опираются о стены руками, блуждают во мгле, но в сердце каждого горит багровая звезда. Ты видишь их, эти огни, они проступают из душной тьмы? И они видят тебя – светловолосую девушку, на руке которой синим огнем горит сапфир.
Дженни схватила тигель Беренгара и бросилась прочь. Лас в приказах не нуждался, полетел вприпрыжку рядом.
–
–
Она была уже у двери, когда услышала его голос:
– Мисс Далфин!
Дженни остановилась. Отдышалась – одну, две, три секунды. Приоткрыла дверь, выпуская Ласа.
«Если бы не он, Эжен, Ви, Мэй, Андрей бы не стали… Они не превратились бы в это!»
Альберт Фреймус стоял на втором этаже, его поддерживали профессора Катарина и Беренгар. Главу ковена качало, глаза ввалились, щеки впали, он со свистом, часто дышал. Все его силы, казалось, уходили на то, чтобы не упасть.
– До каких… пор… вы будете мне мешать? – тяжело, с паузами, спросил колдун.
Дженни подняла трансмутатор и нажала спуск. Профессор Беренгар издал писк ужаса и присел, одна седовласая голова с гримасой ужаса торчала над перилами. Фреймус брезгливо покосился на него.
Ничего не случилось. Дженни потрясла устройство, с грустью поглядела на вмятины на конусе-концентраторе, сунула тигель в сумку.
«Это была хорошая возможность…»
Она взялась за ручку двери.
– Конец близко, – прошептал колдун. – У Магуса… нет шансов.
Он отпихнул услужливые руки, схватился за перила.
– Идем со мной! – взгляд из-под воспаленных век прожигал ее. – Отдай Синюю печать! Я… возвышу… тебя.
Дженни выбросила руку, и черный атам Сары Дуглас вонзился в перила прямо перед колдуном.
– Я была выше, чем ты себе можешь даже представить! Я поднималась под купол цирка! – Ее трясло от ярости. – Я была в ладонях ледяного дракона! Ты ничего не можешь мне дать! Ты только отнимаешь, ты превращаешь всех в чудовищ! Сначала Калеб, теперь они! Они жить хотели, а ты из них сделал…
–
«Я смогу! Одна просьба – и этот замок обрушится на голову Фреймуса! – Она слышала, как скрипят перекрытия, видела узлы напряжений в балках, стоило лишь чуть-чуть подтолкнуть. – Нет, тогда погибнут и они, они идут, поднимаются, моя бедная пятерка «Гамма»…»
Колдун подался вперед:
– Идем со мной. Я смогу дать тебе все. Я могу вернуть твоих родителей.
– Не смей говорить о них!
Беренгар увидел, как сапфир в ее перстне вспыхнул, а после не различил ничего – потолочная балка над ними взорвалась, рухнула вниз и разлетелась облаком пыли.
Альберт повел ладонью, и пыль послушно осела.
– Ты ничего не можешь. Сила, которую дал мне Господин Охоты, меняет саму материю этого мира. Если я захочу, воздух вокруг тебя обернется свинцом.
Он не шутил – Дженни видела, как струится из него излучение философского камня, он сам был словно живой тигель, материя вокруг него дрожала, готовая измениться. Что под силу теперь колдуну, что он задумал?
Она что есть силы дернула ручку – оставаться было слишком опасно, – но дверь не шелохнулась. Дженни обернулась – дверь врастала в стену, дерево растворялось в камне. Девушка мгновенно вызвала малое Кольцо Магуса – спасет ли оно ее от свинца в легких?
«Надо было послушаться Ласа и уходить сразу!»
Фреймус едва заметно вздрогнул, чуть различимая рябь смутила его
Колдун побледнел, уронил руки, дверь подалась, и Дженни исчезла в зимних сумерках. Сквозь пролом в крыше из черного неба опускался снег и летел вниз до самого подземелья. Облизанные пламенем магистериума, камни понемногу остывали.
– Что-то не так, – прошептал глава ковена, вынимая атам из перил. – Что-то неправильно…
