Он посмотрел на меня вытаращенными глазами, лицо покраснело, раздулся, заорал, весь вздрагивая от праведного гнева:
– Да ты… Да я тебя… Марш помогать!.. Быстро, быдло тупое!.. Если царапнешь, я сам прослежу, чтобы твою голову сняли с плеч и бросили собакам!
Я ринулся к грузчикам, что-то в самом деле перебрал, тут люди с юмором не в ладах, тем более моим, грубо тонким, а там слуги то ли в самом деле такие слабые, то ли прикидываются, но пыхтят, стонут и закатывают глаза. Я подбежал, ухватил за край, не так уж и тяжело, но на меня посмотрели с укором, и я тоже сделал вид, что изнемогаю от жуткой тяжести.
Мы медленно втащили в холл, затем в зал на первом этаже. Риан шел за нами и покрикивал, я уже думал, что вот так и попрется до конца, но его отвлекли, и по лестнице наверх тащили уже без него.
Глава 5
На ступеньках третьего этажа я понял, почему слуги сопят и стонут. Наверное, заранее представляют, каково это нести еще на десяток этажей.
Остановились перевести дух, я торопливо огляделся. Стена, мимо которой тащим, стараясь не задеть углами мебели, и даже перила лестницы покрыты золотом, по мраморным ступенькам спускается красная бархатная дорожка, из ниш в стене выступают выпуклыми боками массивные урны, похожие то ли на погребальные, то ли на мраморные статуи древних королей. Эти короли, если это короли, в доспехах, совсем не похожих на нынешние.
Я смотрел во все глаза, но не мог определить эпоху, а когда что-то начало брезжить в подкорке, старший из слуг сказал со вздохом:
– Взялись!.. А то прибежит…
На четвертом глаза вообще пошли в разные стороны от роскоши, да не простой, а изысканной. Чувствуется рука художника, под началом которого трудились другие художники, вытютюливавшие каждую черточку и каждый завиток, будь это на стенах и колоннах или на вычурной мебели.
– Вон в ту дверь, – велел старший. – Эй, держите там пошире!.. Ну, взяли?
– Хорошо, – сказал кто-то, – не на самый верх…
– Туда нас все равно не пустили бы, – успокоил старший.
Помещение, куда начали затаскивать мебель, огромное, но не зал, нет колонн, хотя мраморные полуколонны выступают из стен напротив друг друга.
С той стороны двери немолодая женщина в длинном платье, строгая и чопорная, застыла почти по стойке смирно. Поморщилась, когда мы с грохотом, шумом и руганью начали вносить тяжелые шкафы, но смолчала, даже не шевельнулась и бровью не повела.
Мы пронесли и поставили на указанные места. Я торопливо зыркал по сторонам: сейчас все, что вижу, рассматриваю только под углом, а не пригодится ли для того, чтобы скакнуть обратно, а руки тем временем двигают массивный стол, размещают огромный шкаф у стены, я как бы в двух ипостасях, что непривычно для меня, не очень склонного напрягать мозги.
Слуги поглядывали на роскошное ложе под балдахином и прохрюкивали обычные мужские шуточки. Я окинул быстрым взглядом стены, расписной потолок, два широких арочных окна с витражными стеклами изумительно чистых красок, от которых радостнее бьется сердце.
– Ого, – сказал я с невольным восторгом, – ну и красотища… Королевой можно стать только ради того, чтобы здесь жить.
Старший из слуг посмотрел на меня как на дурака.
– Королева? Ты что, одурел?
Я удивился:
– А что? Это не ее покои?
Он фыркнул:
– Конечно. Здесь одна из ее фрейлин. Даже не знаю, как зовут. У королевы их много. И еще меняются часто.
Второй слуга сказал знающе:
– Здесь Карелла Задумчивая. Ну, та, ты ее видел, идет всегда самой последней из всех фрейлин.
– С вот такими? – спросил еще кто-то и показал ладонями. – И мордочкой, как у ребеночка, хотя стерва, как говорят, еще та?
– Она, – подтвердил старший и добавил с объективностью спортсмена: – Хотя насчет стервы не знаю.
– Хорошо живут фрейлины, – сказал я. – Каковы же тогда королевские покои?
Он пожал плечами:
– Кто знает? Туда наша простая мебель не нужна. У нее все создано магией.
– Ого, – сказал я невольно, – хорошо жить не запретишь. Это же сколько нужно магии?
– Она королева, – напомнил он.
– А где, – поинтересовался я, – вторая королева?
– Андрианна? – переспросил он. – Да где-то в этом же дворце. Только ее комнаты еще дальше. Может быть, когда-то принесем что-то и в ее комнаты.
