Я прикусил язык, но он уже смотрел внимательно, потребовал:
– Что знаешь, говори!
– Просто слышал, – промямлил я жалким голосом, – слышал, что на мышах. Их много, их не жалко, а они больше похожи на человека, чем петухи, даже черные…
Он сказал с негодованием:
– Крохотная жалкая мышь больше похожа на человека, чем красивый и гордый петух?
Глава 11
Я ощутил, что попался, так просто не выпутаешься, пробормотал:
– Петух вроде как бы птица, хоть и гордая, как глерд Виллис, зато мышь такой же зверь, как и человек, только маленький… У нее и зубы такие же… А у петуха даже зубов нет…
Он побагровел, явно готовится обругать и самого меня превратить в мышь, но вдруг осекся, задумался, лицо застыло, после паузы опустился на свободную лавку и задумался.
– И четыре лапы, – добавил я торопливо, – если вас поставить на четвереньки, это ж вылитая мышь, только вроде бы малость покрупнее и в шляпе. А петух он петух и есть… У него перья, а у вас и мыши – волосы… вроде бы есть еще под шляпой, мне как-то не видно.
Он буркнул:
– У вас там все такие сумасшедшие?
– Не знаю, – ответил я и для убедительности развел руками в широком простонародном жесте. – Это я случайно услышал, мимо шел…
Он фыркнул:
– Невежда. Надо было остановиться и послушать. Глупая мысль, но интересная. Ладно, сейчас быстро принеси листья клена, три желудя и полено без сучьев. Все сложено там в первой комнате. Только быстро!
Я метнулся со всей быстротой, надо себя показать усердным, заскочил в большую комнату, где трудятся те, что поумнее, ага, вон горки дров, вон ящики с желудями, орехами, некоторые даже в больших мисках, нахватал побыстрее и гордо принес, уверенный, что справился быстрее всех.
Он посмотрел на то, что я вывалил на стол, на меня, потом снова на стол и поинтересовался с еще большим раздражением, но теперь в голосе мага прозвучало и безмерное удивление:
– Ты что принес? Ты что принес, олух?
– Полено, – пробормотал я виновато, – без сучьев, как вы и велели… три желудя. Ну и листья…
Он повторил отчетливо, при этом приблизил ко мне лицо и всматривался в глаза:
– Кленовые, я тебе сказал!.. Кленовые!.. А ты что принес?
Я сказал жалко:
– Но вроде бы это и есть они как бы самые… Хотя там их столько всяких… На них же не написано! Я только по этикеткам понимаю, это рисунки такие.
– Выходит, – проговорил он пораженно, – даже не знаешь, какие кленовые, а какие дубовые…
– Я рассеянный, – сказал я и торопливо добавил: – Но только раз в год!.. Теперь ровно год не буду рассеиваться!
Он сказал задумчиво:
– И что у вас за лесная деревушка…
И хотя вопрос прозвучал риторически, я поспешил ответить:
– Еще какая глушь! Глушей не бывает. Только у нас там не клены.
– А что? – спросил он с нажимом.
– Березы, – ответил я уверенно, – дубы, сосны, елки, каштаны, липы, кедры, гамбургеры…
Я запнулся, стараясь вспомнить, какие еще есть на свете деревья, но в голову лезут только секвойи, пальмы и прочие бабоебы, причем из пальм сразу вспомнил банановые, финиковые и ананасовые, хотя насчет ананасов не уверен. Да и гамбургеры вроде бы растут не на деревьях, а где-то еще…
– Не знаешь, – проговорил он. – Те деревья, что ты назвал, растут на разных землях, а не вперемешку. К тому же даже я не все знаю.
– Мир велик, – сообщил я. – Кто бы подумал!
– Может быть, – предположил он, – ты не лесной варвар, а горный? Там вверху живут какие-то народы, но до них пока не добрались… Ладно, мне все равно. Лишь бы работу делал.
Конечно, это брехня, такой человек не мог сказать всерьез, что ему все равно. Все маги ищут новое и старательно раскрывают тайны мира, так что Строуд буквально через час, как будто невзначай проходя мимо, остановился и придирчиво смотрел, как я толку пестиком в деревянной ступке пересохшие корешки странных растений, похожих на женьшень, хотя я этих женьшеней в глаза не видел.
– У вас такие есть?
