Жак злобно ухмыльнулся.
– Ты прав, Бобби. Чудно как, вроде бы здоровее меня, а хитрее…
Двумя сильными ударами по железу освободил правую руку, затем точно так же левую. Когда наклонился и расклепывал кольца на ногах, первый здоровяк легонько подмигнул мне.
Я с трудом выдавил улыбку, дескать, заметил, ценю. А у второго спросил:
– Тебя как зовут, Жак?
– Корвель Мясогрудый, – ответил тот автоматически и тут же насторожился: – А тебе зачем?
– Да так, – ответил я. – Просто запомню. Я всегда плачу за все хорошее. Ну, ты понял.
Кажется, я сказал правильным голосом, его даже передернуло, только сейчас дошло, что, если останусь жив, в будущем могу припомнить эту вот улыбочку и то, как тыкал раскаленным железом.
Дерта, молча наблюдавший в сторонке, подошел и молча начал накладывать мне на бок зеленую мазь. Боль не просто утихла, а все занемело, бок одеревенел. Маг накладывал ее медленно, на меня посматривал с непонятной тревогой и ожиданием.
– Повязка не нужна, – предупредил он бесцветным голосом. – Сейчас все впитается. К вечеру рана затянется, а шрамик – пустяки… да и тот разойдется за неделю.
– Слабый ты маг, – сказал я дерзко, – мог бы сразу сделать кожу ровной и чистой.
Он не обиделся, взглянул в упор белесыми глазами.
– Сильные ходят к глердам, а ты кто?
Снова я ощутил безмолвный вопрос, вроде бы понял, чего он добивается, на этот раз сосредоточился и вызвал в памяти свою городскую однокомнатку с экраном во всю стену, широким окном почти от пола и до потолка, а за ним вид с восьмидесятого этажа, экран компьютера и все то, что на нем…
Он вздрогнул, глаза расширились, от лица отлила кровь, но я уже смотрел мимо. Стражник в нетерпении ждет у выхода, маг с огромным облегчением выдохнул, словно в самом деле увидел нечто дивно ужасное.
Меня повели через залы, потом по лестнице все выше и выше. Когда этаж, где располагаются покои фрейлин, остался внизу, у меня дыхание сперло не столько от роскоши всего, что попадается на глаза, как того, как безупречно архитектор сумел все эти тонны золота, драгоценных камней и редкие сорта мрамора соединить в такой дивный ансамбль красоты.
В огромных чашах, где поместится ведро масла, горит огонь, красочно багровый, а сами чаши из толстой меди, верх окантован золотом, бока чаш в причудливых узорах, в них угадываются стилизованные листья, птицы и почему-то мечи.
Мне показалось, что металл в конце концов расплавился бы, но, видимо, огонь все-таки ненастоящий, хотя я прошел близко и ощутил волну сухого тепла.
Навстречу выбежал Руперт Картер, увидел меня, тут же перешел на быстрый шаг, но лицо оставалось озабоченным.
– Цел? – спросил он быстро. – Успели вовремя? Ганзер, можешь идти.
Страж молча повернулся и удалился.
– Не совсем, – ответил я. – За мной что, наблюдают?
– Чуть-чуть, – ответил он.
– Я важен или опасен?
Он пробормотал:
– Еще не решили. Сейчас главное, ты жив. Хотя и не собирались убивать, это понятно, но Виллис перестарался. Стой здесь.
Я спросил шепотом:
– Королева придет сюда?
Он посмотрел как на самого последнего деревенского дурака.
– Королева? При чем тут королева?
– Но там сказали…
Он отмахнулся:
– Это Мяффнер от имени королевы. Рискует, но вообще-то умеет быстро и решительно. Иначе у Виллиса было бы время тебя покалечить. Он опасный мерзавец.
– Кто заметил? – спросил я.
Он правильно понял вопрос, понизил голос:
– Карнар.
– Ваш человек?
Он покачал головой:
