– Нет. Просто иногда оказывает некоторые услуги. За дополнительную плату. Тоже мерзавец еще тот, но мерзавец полезный… Тут вообще мерзавец на мерзавце.
– А королева? – спросил я наивно.
Он взглянул свысока.
– Королева… королева это как бы и не человек. К ней мерки простых людей – как пальцами мерить гору. Она королева!
– У королевы нет ног, – согласился я. – Все верно говорите, великий глерд!
Он взглянул с непониманием, глаза блеснули гневом.
– Что-что?
– В нашем королевстве, – пояснил я торопливо, – один умелый мастер сумел сделать пару удивительно тонких и замечательных чулок. Очень гордый, велел слуге отнести во дворец в подарок королеве. Вскоре получил от начальника охраны обратно с запиской: «У королевы нет ног».
Руперт смотрел люто, вот-вот разорвет голыми руками, но вдруг дошло, заулыбался, засиял даже.
– А что, знатный ответ…
– У нас умный начальник охраны дворца, – сказал я торопливо. – Туда вообще должны идти самые умные!.. В начальники охраны. У королевы нет ног, потому что сама королева, как вы изволили брякнуть, не человек, а символ!.. Потому у королевы просто не может быть вульгарных ног, сисек, жопы…
Он нахмурился:
– Но-но!.. Не пачкай грязными лапами золотые слова. А вот идет и сам лорд-канцлер. Делает вид, что торопится, хитрый мерзавец. Весь в делах, весь в делах.
Часть третья
Глава 1
В арочном проеме показался Мяффнер, в самом деле порывистый и устремленный, даже вроде бы запыхался, хотя теперь сам вижу, что если и спешил, то как раз от этой двери.
Издали улыбнувшись, быстро-быстро просеменил короткими ножками, кивнул Руперту.
– Спасибо, глерд.
Руперт поклонился и, не говоря ни слова, как и его страж, что привел меня, повернулся и удалился действительно быстрым, а не показушно быстрым шагом.
– Иди за мной, – велел Мяффнер. – Тут близко.
Я поднялся за ним еще на этаж, Мяффнер свернул в один из проходов, я покорно следовал сзади, едва не оттаптывая пятки: мой шаг почти вдвое шире.
Он оглянулся.
– Когда войдем, – сказал торопливым шепотом, – просто стой, опустив голову. Руками не размахивай, не сопи, не чешись, не плюй на ковер, не матерись от восторга… вообще замри, понял?
– Да, – ответил я, – но если королева что-то спросит?
– Говорить буду я, – сказал он сварливо. – Ты не сумеешь.
– Но я ж говорю?
– Ты уже дерзишь, – укорил он, – вот сейчас дерзишь и даже не понимаешь, что дерзишь самому канцлеру, а не просто благородному глерду. Потому просто молчи. Или не хочешь попасть к магу Рундельштотту?.. Ведь хочешь, у нас тут такие языки, все донесут. А Рундельштотт гораздо могущественнее Строуда. В смысле при дворе у него влияние больше. И может тебя защитить… если возжелает.
– Ох, – сказал я, – это цель моей нынешней жизни…
– Что-что?
– Молчу, – ответил я быстро, – в тряпочку.
Он дернулся.
– Почему в тряпочку? Это какой-то ритуал?
– Чтоб молчалось лучше, – пояснил я. – Тряпочнее.
В зале Мяффнер остановился вблизи двери и застыл в ожидании. Ковер под ногами настолько роскошно толстый, что я ступил, как на ступеньку, слегка пружинит, даже неловко от такой помпадуристости под моими башмаками. Зал богато обставлен мебелью, украшен огромными картинами в массивных рамах с позолоченной резьбой.
На портретах люди явно в морской форме, а где можно засомневаться в одежде, там на заднем фоне паруса, бугшприты, мачты, клотики, еще несколько картин изображают виды моря с кораблями под всеми парусами.
Парусов, правда, маловато, и все как бы очень раннего стиля, хоть прямые, хоть косые. Веет древней Элладой, тогда тоже были такие, вон и ровные
