Со стороны распахнутого выхода во двор шум, топот, всполошенные крики, начал сбегаться народ.

Я сказал резко:

– Фицрой, выводи Николетту!.. Не сильно отставай.

– А ты не беги…

– Что, не успеваешь сдирать со стен трофеи?

Он сказал за спиной с пафосом:

– Как ты можешь такое говорить! При даме… Было бы что сдирать в этой глуши…

Из коридора выбежали двое, я подпустил их ближе и свалил двумя выстрелами в упор, а контрольными в затылки успокоил, чтобы не дергались так безобразно и не матерились при женщине благородных кровей.

Николетта испуганно взвизгнула:

– Ой, я туда не пойду.

– Я понесу! – сказал Фицрой.

– Нет-нет, – вскрикнула она. – Только мой жених может касаться моей… моих…

– Я только перенесу через труп, – предложил он.

– Нет-нет, – прошептала она трепетно, – я постараюсь сама… не наступать…

Я двигался впереди, некоторые выскочившие навстречу сразу же прячутся, несмотря на оголенные мечи в руках, а другие, хоть и с простыми дубинками, бросаются навстречу, дескать, впятером да не завалим двух лордиков?

Я стрелял и стрелял, чувствуя все сильнее разгорающуюся ярость. Выскочили во двор, Фицрой потащил Николетту вдоль стены в сторону конюшни, я прикрывал их и себя, стреляя во все, что движется, здесь все враги, а кто не виноват, пусть не высовывается.

В конюшне Фицрой, оставив Николетту дрожать и попискивать, ринулся выбирать коней. Наши стоят на виду, устало жуют овес, но Фицрой высмотрел пару крепких и свежих жеребцов, принадлежащих явно самому хозяину, ухватил два седла и ринулся к ним.

– Следи за дверьми! – крикнул он.

– Ха, – сказал я, – что нам двери…

Он оглянулся в беспокойстве.

– Ты что?

– Вон там за стеной бегут четверо, – сказал я.

Он переспросил с недоверием:

– Ты что, видишь сквозь доски?

– От них дурно пахнет, – объяснил я. – Не от досок, конечно.

С той стороны в самом деле в сторону распахнутых ворот конюшни, уже перейдя на шаг, осторожно пробираются четыре синеватые фигуры. Доски достаточно плотные и без щелей, это чтоб коней не продуло сквозняком, потому силуэты нечеткие, расплывчатые.

Я выстрелил трижды, двое опустились, цепляясь за стену, на землю. Еще двое замерли, держа мечи наготове. Я чувствовал их страх и жажду убивать, жестом велел Фицрою и Николетте не двигаться, тщательно прицелился, ориентируясь по неподвижным синим пятнам, дважды нажал на скобу.

Николетта слабо взвизгнула, в доске появились две круглые дыры, а на той стороне раздались стоны. Синие фигуры задергались, рухнули.

– Повезло, – ответил я скромно.

– Мы с тобой везучие, – подтвердил Фицрой. – Но мне повезло больше.

Я покосился на Николетту, что в страхе припала к нему горячим нежным телом, даже не замечает, по каким местам он ее оглаживает, успокаивая как бы по-дружески.

– Ты про коней не забывай, – напомнил я сварливо.

Он сказал с отвращением:

– Ну что за человек…

Я прикрывал вход, Фицрой торопливо седлал коней, подсадил Николетту, она отважно взяла в руки повод, а издали донесся конский топот, крики.

Через распахнутые ворота во двор с грохотом и шумом ворвалась целая лавина вооруженных людей. Половина тут же соскочила на землю и, прячась за укрытиями, выставила наружу окованные металлом дуги арбалетов, а всадники, пригибаясь за конскими шеями, с самым хищным видом кружили по двору, держа в руках уже оголенные клинки.

Фицрой крикнул:

– Это люди Барклема!.. Успел, сволочь!

Я затравленно огляделся. С такой оравой не совладать, они могут проломить стены с разных сторон и навалиться массой…

– Там дверь! – крикнул Фицрой. – Надо попробовать прорваться оттуда!

Вы читаете Патроны чародея
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату