– Месть нужно остудить, – сказал я. – С Барклемом не получится точно так же, как с этим дураком Могеринсом.
Он спросил непонимающе:
– Не хочешь устроить погоню?
– Мало ли чего я хочу, – огрызнулся я. – Когда я заявлял, что мне чего-то хочется, мать всегда говорила: «Перехочется». Вернемся в замок!.. Этот Барклем надеется, что бросимся в погоню и напоремся на что-нить неприятное.
– На что?
– На то, что он приготовит для нас.
Он проговорил медленно:
– Ты хочешь… довооружиться?
– Да, – ответил я. – И явиться с неожиданной стороны. Заодно узнаем побольше об этом проклятом Барклеме. Что-то все о нем говорят… Страшнее кошки зверя нет? Мы докажем, что есть.
Глава 5
Усталые кони с трудом поднялись шагом на гору к запертым воротам замка, на стенах вооруженные люди во главе с Риттером радостно закричали. Для нас отворили издали, я сделал пару глубоких вдохов, надел на лицо довольную улыбку.
– Враг найден, – сообщил я бодро и звучно. – Ему нанесен тяжелый урон.
Риттер ухватил повод, лицо серьезное, но не стал спрашивать, где Николетта.
– Останетесь или…
– Или, – ответил я. – Подбери двух свежих коней. Повыносливее.
– Все сделаю, глерд, – ответил он. – Не сомневаюсь, враг все равно будет разбит.
Фицрой покинул седло, голос его прозвучал уверенно и бодро:
– Вдребезги! Юджин, ты собирай свое, а я захвачу поесть в дорогу. Я когда голодный, становлюсь злее. Сам себя пугаюсь.
– Не задерживайся, – бросил я.
Снайперская винтовка теперь в сложенном виде заботливо упакована в мешке, патроны уже без надобности, но я по трусости захватил еще и магазин, вдруг да что пойдет не так, осмотрелся, что бы еще взять, но все как-то не выглядит крайне необходимым.
Фицрой принес два увесистых вьюка, я посмотрел с подозрением. Он перехватил взгляд, расхохотался.
– Все понял? Верно, когда едешь веселиться, то вина не бывает много.
Я буркнул:
– Мы едем выручать Николетту. Дернуло же меня дать ей приют! Погнал бы прочь, никаких забот бы сейчас…
– Все верно, – согласился он. – Мы сами во всем виноваты. А вот женщины – никогда.
– Даже ты так считаешь?
Он фыркнул.
– Я всегда считаю так, как мне выгодно. Я не тупоголовый фанатик, всегда могу сменить неправильную точку зрения, если на другой стороне заплатят больше или предложат морковку крупнее.
Я сказал рассерженно:
– Грузи все быстрее, демократ! Спешка нужна не только… в общем, нужна.
На воротах молча распахнули перед нами ворота, никто не посмел даже пожелать удачи. Все чувствуют, что хотя и держусь орлом, но вообще-то вернулись ни с чем.
Сейчас просто вторая попытка.
Фицрой на этот раз едет молча, задумался глубоко, а я прикидывал, как освободить глердессу без долгой войны, без осады замка, все-таки не вдвоем пытаться взять замок, перебить гарнизон и освободить прекрасную деву…
То ли из-за тряски, то ли усталости, но ничего не приходит в голову, кроме как залечь на возвышенности в пределах мили и тупо расстреливать все, что движется в замке. За исключением женщин. Мужчин можно всяких, они виноваты уже тем, что мужчины.
Мелькнула мысль, что сама винтовка меняет мировоззрение, как сказал великий Мао. Когда в руках молоток, все кажется похожим на гвозди. Не так уж и трудно стрелять издали в стражников, что вооружены только копьями да топорами. Хотя и в их случае могут дать хороший отпор, применив луки…
Фицрой вел через лес уверенно, с картой не сверялся, а когда я спросил почему, безмерно удивился, дескать, он же посмотрел на нее один раз, чего же еще? Это женщин нужно забывать на второй день, а карты и кости следует запоминать, пригодится.
Я поглядывал по сторонам с осторожностью. Барклем понимает, что мое оскорбленное самолюбие заставит хотя бы сделать пару попыток вызволить пленницу, честь глерда требует отмщения или хотя бы сатисфакции.
А раз так, то наверняка постарается что-то да приготовить. Его не устрашила гибель его капитана с отрядом, но он понял, что я очень опасный зверь, и
