– Ваше глердство, что делать с драконом?.. Раз уж он больше не дракон, а гора костей и мяса.
Я пожал плечами.
– А на что-то пригоден? Ну там собак и свиней кормить мясом…
Он просиял, сказал с воодушевлением:
– Да, ваше глердство, все так, а еще его жилы самые крепкие на свете! Из толстых можно сделать упряжь, а из тонких – самые лучшие в мире тетивы. Представляете, никогда не отсыревают и никогда не перетираются. Да все идет в дело, особенно шкура. А также чешуя. И когти. А еще зубы… А сколько жил в крыльях!..
Я прервал:
– В общем, собакам ничего не останется?
Он посмотрел с укором:
– Ваше глердство! Обижаете… Хороший хозяин сам останется голодным, а собачку покормит.
– Значит, – спросил я, – за собачек не беспокоиться?
– Ни в коем разе, – заверил он.
– Хорошо-хорошо!.. – сказал я. – Забирайте. Я щедрый, верно?.. Ювал, ты все же следи, чтобы все работали, а то при добром хозяине сразу начинают бездельничать. Я не добрый, я просто ленивый и ни за что браться не хочу. А когда рассвирепею, то тут такое начнется…
Он ответил с дрожью в голове:
– Господин, все уже понимают, вас лучше не злить. Дракон вон чем-то рассердил…
– Да, – ответил я, – не так свистит, слишком низко летает… В общем, бди! И рули. Если все путем, то вмешиваться не буду. Если начнутся неудобства – твоя голова слетит первой!
Он почтительно поклонился, а та лице и радость от полномочий, и страх, что вдруг да что-то пойдет не так.
– Господин, – произнес он смиренно, – хозяйство будет идти, как вы говорите, путем, но если что-то нужно особое… вы говорите! Я мысли читать не умею.
– А кто-нить умеет? – спросил я.
Он покачал головой.
– Увы, таких нет. А если и был бы, кто признается? Такого забьют сразу на месте.
– Логично, – ответил я.
Фицрой прокричал с туши дракона:
– Подожди минутку! Я уже почти отрезал…
– Помочь? – спросил я.
– Нет-нет, – крикнул он. – Ни в коем случае! А то еще в долю попросишься! Знал бы ты, что я сейчас срезаю…
– А что, – крикнул я, – у него это на спине?.. Или от удара все перевернулось?
Он не ответил, а я посмотрел в ту сторону, где толпится больше всего мужиков. Там орут и толкаются, страсти уже накалились, вот-вот дойдет до драки. Все понятно, самое ценное в этом и во всех мирах, полагаю, – это то, что усиливает мужскую мощь, а вовсе не какие-то бицепсы-трицепсы…
Фицрой, упаковав срезанные трофеи в мешок, привалил позади седла своего коня, на меня оглянулся с вопросом в странно посерьезневших глазах.
– Рундельштотт, – сказал он тихонько, – дал тебе могучую магию… Теперь замок защищен?
Я пожал плечами.
– Почему? Пришлют другого.
Он посмотрел на меня с немалым изумлением.
– Ты как себе это представляешь? Знаешь ли…
– Уже знаю, – прервал я. – Драконы – ценность, выращивать долго и все такое. Ты прав, скорее всего, второго не пришлют. Пока не узнают, что случилось с этим. Может быть, сожрал своего всадника и улетел к диким сородичам?
– Верно, – сказал Фицрой весело. – Это дает такой простор для комбинаций, дух захватывает!.. Люблю. Значит, будем ждать лазутчиков?
– Пусть ждут Риттер и Ювар, – отрезал я. – Меня унижает, что я должен сидеть в норке и трястись. Нужно нанести ответный удар!
У него даже глаза засияли, как две звезды в темную ночь.
– Ого! Как?
– Не знаю, – отрезал я. – Добивать врага в его логове вряд ли смогу, силы не те, но показать, что могу не только прятаться… Надо бы нанести ответный… пусть не удар, но хотя бы укус. Ужалить. Как шершень.
– Ого! – сказал он. – Меня как-то шершень грызанул в детстве, до сих пор помню.
– Вот тебе и ого, – сказал я зло. – Где твоя подробная карта насчет глердства Остеранского и соседствующих с ним земель? Ты говорил, моими
