– Давайте скорее уйдем отсюда, – произнес Мартин и, схватив повод, потащил за собой мула, однако тот не желал отходить от стены и мелко трясся. Так же вел себя и его собрат, наваливший под стеной кучу навоза.
– Да пойдем, дурак, чего ты уперся? – начал ругаться Мартин, пытаясь сдвинуть упрямого мула, но тот бешено вращал зрачками, и столкнуть его с места было невозможно.
– Как же их напугал этот камень, – произнес Рони, принявшись оттаскивать от стены другого мула.
– Погодите, они не камней испугались, – сказал Бурраш.
– А чего им еще бояться? – спросил Мартин, впрочем, уже догадываясь, чего напугались мулы.
– Отойдите, я с ними поговорю, – попросил орк, и Мартин с Рони, переглянувшись, прошли несколько шагов вперед, продолжая посматривать наверх и опасаясь нового нападения.
– Как думаешь, кого видел Бурраш? – шепотом спросил Рони.
– Говорит – птица была.
– Птица такой камень не дотащит, даже здоровенный орел. Орел может козленка утащить, а тут камень с полтелеги.
– Ну, я не знаю, – пожал плечами Мартин, не желая начинать здесь этот разговор. Может быть, вечером, когда они поужинают, успокоятся и будет время все обдумать, а здесь страхов и так хватало. Он до сих пор чувствовал, что сам внутри какой-то деревянный, будто отбитый.
– Ты помнишь, что нам Овцер рассказывал? – шепотом спросил Рони.
– Чего?
– Как на него горгулья охотилась, пики метала, лекаря убила.
– Да что ты мелешь, откуда ей здесь-то взяться?
Они помолчали, глядя, как орк, обняв шеи обоих мулов, что-то шептал в их длинные уши.
– Думаешь, они его понимают? – спросил Рони.
– Трястись перестали.
– Значит, он с мулами говорить умеет?
– Не знаю, – буркнул Мартин и стал смотреть на соседнюю горную гряду, кое-где поросшую лесом.
– Это была горгулья! – громко произнес Бурраш, заставляя вздрогнуть Мартина и Рони. – Только этой твари по силам поднять такую глыбу!..
Орк подошел к спутникам, ведя в поводу успокоившихся мулов, и передал повод одного из них Мартину.
– Да откуда ж ей силу такую взять, чтобы скалами швыряться? – не сдавался Мартин.
– Она заколдована, и сил ей хватает, чтобы сделать злодеяние и сгореть в небе.
– Как это сгореть? – забегая перед Буррашом, спросил Рони.
– Самым натуральным образом – вспыхнуть, как смоляной факел, и просыпаться на землю горячим песком.
– Ты разве сам это видел?
– Как горела, не видел, другие рассказывали, но горгулья за мной гонялась, я вам рассказывал.
– Да, рассказывал, я помню, – кивнул Рони. – Значит, теперь они и на нас охотиться начнут, как на Овцера?
– Только как они нас так быстро вычислили? – удивился Мартин.
– Ой, ты как будто вором не был! Небось его дом шнырями обложили, они нас и срисовали, – решительно заявил Рони. – Но это и к лучшему.
– Почему? – не понял Мартин.
– Если это городские шныри, мы их прихватим и потрясем как следует.
– Принимается, – кивнул Бурраш, – но сначала нужно вернуться. Думаю, это не последняя пакость, и нужно глядеть в оба.
– Я вот что скажу вам… – решил признаться Мартин. – Когда я первый к ставку ходил, меня там морлинг подсидел.
– Морлинг? – одновременно переспросили Бурраш и Рони.
– Морлинг. Там у них яма в ставу бездонная.
– Да как же бездонная, если я… – начал было Рони, но тотчас, вспомнив свои приключения, замолчал.
– И чего ты нас не позвал? – спросил Бурраш.
– Он не нападал. Он сказал, что ему приказали передать привет из Змеебада, чтобы мы поостереглись.
– А чего же ты не сказал?
Мартин вздохнул и пожал плечами, таща на поводу мула.
– Думал, что не к месту. Вы там вроде праздновали.
– Ну ладно, с этим все понятно. Эй, гляньте, на перевале – застава!..
– Застава, – согласился Рони, приглядываясь. – Должно, ищут кого.
– Похоже.
