— Смотри. — Гамильтон протянул Йоне брошюру. — Тур начинается на площади Архимеда, а кончается в гробнице Архимеда. Удачнее и не придумаешь. Ты когда-нибудь ездил на этих сегвеях?
— Ага, — кивнул Йона. — На гастролях, пару лет назад. Очень все круто было устроено — такой выезд на сцену, дым, вспышки… Публика только и видела, что мою голову и плечи. Казалось, я плыву. — Лицо у него вдруг вытянулось. — Помню еще, Феникс сказал, как, мол, здорово…
Гамильтон несколько мгновений разглядывал Йону, а потом задумчиво спросил:
— Как по-твоему, я быстро навострюсь, чтоб за тобой угнаться?
Йона заморгал и, расправив плечи, хлопнул друга по спине:
— Легче легкого, чувак! Пять минут практики — и готово.
От похвалы Йоны Гамильтон просиял, точно многопудовая новогодняя лампочка. Йона гордился собой.
«Эразм поступил бы точно так же. Хватит дуться, пора делать дело. Гэму тоже пришлось несладко».
После гибели Эразма и Феникса Гамильтон Холт стал для Йоны последней опорой в жизни: не отходил от приятеля ни на шаг, оберегал, как не сумеет даже самый преданный телохранитель. Взял на себя все заботы, покупал билеты, бронировал номера в отелях, следил за правильным питанием и даже разработал программу регулярных тренировок, где заплывы в гостиничных бассейнах чередовались с силовыми упражнениями.
— От спорта вырабатываются эндорфины, — говорил Гамильтон, вытаскивая Йону из постели и запихивая в тренировочный костюм. — А от эндорфинов лучше себя чувствуешь.
Единственная проблема с методом восстановления по Холту состояла в том, что на первых порах от нее становилось не лучше, а гораздо хуже. Мышцы Йоны уже много лет не знали подобных нагрузок, а заплывы в бассейне не уменьшали душевную боль. Впрочем, сейчас Кэхиллы не смели долго предаваться грусти.
В лицо им дышал гнилостным духом последний срок, установленный Весперами.
Площадь Архимеда служила еще и разворотным кругом. Легковушки и грузовики влетали сюда на головокружительной скорости. Похоже, ни тормоза, ни педали газа в итальянских машинах не работали, если водитель не жал на гудок.
Уберите машины — и запросто можно представить, что площадь принадлежит к какому-то иному, давнему веку. Благородные древние здания окружали фонтан с внушительной статуей, однако скульптура не имела никакого отношения к Архимеду.
— Это нимфа, которая, спасаясь от преследующего ее бога, обратилась в ключ, — сообщил Гамильтон, почерпнувший эти сведения из брошюры.
— В ключ? — удивился Йона. — Большой и железный?
Способ бегства показался ему странноватым.
— Не такой ключ, — покачал головой Гамильтон. — Водный. В смысле — родник. И расположен он тут, в Сиракузах.
— Ну, сбежать-то она сбежала, а потом так и осталась родником до конца жизни? — пожал плечами Йона. — Чудные они, эти греческие мифы и легенды.
Пункт проката скутеров-«сегвеев» оказался в двух шагах от площади. Как и предсказывал Йона, управлять ими было легко, и вскоре друзья отправились на аудиотур по Сиракузам.
Выбранный ими тур длился три часа. Боясь пропустить что-нибудь важное, Йона с Гамильтоном честно прослушали всю запись и узнали много о Сиракузах, но очень мало про Архимеда.
По крайней мере, ездить на скутерах было весело. После первого часа Гамильтон до того сроднился с «сегвеем», что воспринимал его как часть тела. Скутер ехал вперед, когда Гамильтон наклонялся, и останавливался, если он откидывался назад. А если нажать кнопку на руле и чуть сдвинуться влево или вправо, скутер туда и заворачивал. Для прыжков и каскадерских трюков «сегвей» не годился, но для передвижения по узким улочкам Ортигии подходил идеально.
В гробницу Архимеда туристов не пускали. Впрочем, друзей это не разочаровало.
— Никто ведь точно не знает, чья это могила! — заметил Йона.
Могила Архимеда и в самом деле находилась на территории Сиракуз. Цицерон обнаружил ее в семьдесят пятом году до нашей эры и упомянул в своих трудах, но теперь никто и понятия не имел, где именно она расположена.
— Жаль, мы не знали этого с самого начала, — сказал Гамильтон. Почему-то ни один из интернетных источников не сообщал, что гробница Архимеда на самом деле — вовсе не гробница того самого Архимеда.
Друзья решили сделать еще одну остановку: в археологическом музее — огромном современном здании, выстроенном в форме гигантского шестиугольника. По-прежнему не слезая с «сегвеев», Йона и Гамильтон последовали по указателям к входу.
Гамильтон въехал на специальную парковку для скутеров и мотоциклов. Там уже стоял один «сегвей», но гораздо больше оказалось «весп» — компактных мотороллеров, любимой марки горожан-итальянцев.
— Йона, смотри! — крикнул Гамильтон.
