– Детка, пойдем!
Несмотря на шок, я все же удивилась, как спокойно все восприняла мама. Она быстро ухватила меня за руку и практически силой вывела из кабинета.
Буквально спустя полчаса я была умыта, причесана и пила мятный чай. Ну, делала вид, что пила, потому что в горле будто образовался ком, ни говорить, ни глотать из-за которого я не могла. Мама гладила меня по волосам. Раньше этот жест приносил успокоение. Сейчас он пугал.
– Он жив?
– Жив, дорогая, конечно. Не волнуйся так. Возможно, это переутомление, подумаешь, небольшой обморок. Он столько в последнее время работал. Не переживай так, хорошая моя.
Когда вернулись Тхэш и отец, я готова была выслушать их, но не давала гарантий, что хочу знать то, что они скажут. Потому что Тхэш выглядел мрачным.
– Эльчонок, ты как? – Он крепко меня обнял. – Испугалась?
– Скажи, что с ним! – потребовала я и поразилась, как дрожал голос.
Мама подлила мне чая.
– Видишь ли, Элла, – осторожно начал Тхэш, – все не так просто. Ох, как бы тебе рассказать это… Хорошо. Ты ведь знаешь, что Ладон изначально не был оборотнем, так?
Я кивнула, не понимая, к чему он клонит.
– Он был влюблен в Меридию, богиню. И она сделала его драконом. Помнишь, я рассказывал?
Я снова кивнула. Ощущение чего-то нехорошего усиливалось.
– Она сделала его оборотнем не просто так. Ладон стал драконом, потому что это был единственный способ спасти его от болезни. Он был болен, и сильно. Он умирал. И Меридия посчитала, что сделать его драконом – наилучший выход. Она хотела, чтобы он жил. Дальнейшее ты знаешь. Ладон улетел, основал Драконий город. Потом научился превращаться в человека. Когда ты становишься драконом, твой организм обновляется. Но в итоге болезнь все равно возвращается, и чем чаще ты бываешь человеком, тем быстрее умрешь. В последнее время Ладон очень часто превращался…
– Из-за меня, – заканчивать не требовалось.
– Не из-за тебя, хорошая наша. Из-за того, что он сам хотел быть человеком, ему это нравилось. Нравилось проводить с тобой время, нравилось разговаривать со мной, нравилось часами бродить по лесу. Он хотел этой жизни, он ненавидел быть драконом. Я говорил, я пытался предостеречь Ладона, но, сама знаешь, он делал то, что считал нужным. Я вызову лекарей. Возможно, мы сумеем найти лекарство. Возможно, он выкарабкается. Но пока что он без сознания, и сколько это продлится, я не знаю. Мне жаль, Эльчонок, жаль, что ваша свадьба закончилась вот так. Он был счастлив. Я видел его всего пару часов назад, мы готовились к вашему отъезду.
– Поэтому у него болела голова?
Я откашлялась.
– Часто. Очень.
Тхэш кивнул.
– Элла, мы придумаем что-нибудь, найдем способ ему помочь, – сказала мама.
– Думаешь, он не нашел бы его? Если действительно меня любил, думаешь, не искал?
Молчание было красноречивым ответом.
– Об этом вы говорили?
Слезы вроде бежали по щекам, но мне было плевать.
– Он рассказал о том, что болен, без подробностей, – тихо ответила мама. – Сказал, что есть вероятность смерти. Но заверил меня, что она мала, что если это и случится, то через много лет. Он просто просил позаботиться о тебе, если вдруг что-то случится.
Я встала, не желая слушать больше.
– Элла…
– Все нормально. Я в порядке. Найдите лекарей, сделайте что-нибудь.
Медленно я побрела в спальню. Она должна была стать нашей комнатой, должна была стать моей комнатой. А вместо этого один лишь ее вид внушал мне отчаянный панический страх. Я избегала смотреть на постель. Просто помнила, куда упало платье.
Вся боль, вся ненависть сосредоточилась на этом куске шелка и кружева. Как мне хотелось сжечь все, что заставляло сердце сжиматься, так я сожгла это чертово платье! Оно горело, наполняя комнату едким дымом, горело, оставляя меня наедине со сказкой, превратившейся в реальность. Дракон и принцесса не бывают счастливы. В этой сказке дракон умирает, а принцесса ничем не может ему помочь и жалеет лишь о том, что не сказала о любви.
Я вспомнила это платье. То самое, из моих снов о Расщелине.
Часть четвертая
