мстить, используя двадцатилетнюю девчонку.
– Ладон, по-моему, тоже собирался мстить, используя девчонку. – Погонщик криво усмехнулся. – Семнадцатилетнюю.
– Но он этого не сделал. Хейлер, ты сравниваешь боль Ладона и свою? Не забывай свое место. Он пережил в сотню раз больше! И не опустился до того, чтобы причинить мне вред.
– А я…
– А ты привез меня к Морриган, – отрезала я. – Которая могла убить меня, которая ненавидит меня. Скажешь, не знал? Что ж, извини, но не поверю. Может, ты и не знал, кто она такая, но не мог не знать, на что способна.
Хейлер поднялся. Он, похоже, был взбешен.
– За одни и те же поступки ты, Златокрылая, оправдываешь мужа, но осуждаешь меня.
– Для этого и нужна жена. Тебе не понять, Хейлер, у тебя никогда ее не будет.
– Доброй ночи, – холодно уронил Погонщик.
Я не ответила. Уже поняла, что Хейлер мне не союзник. Слишком слаб, пытается найти лазейку в любой ситуации. Явно надеялся завоевать мое доверие и выйти сухим из воды. Меня мучил вопрос: ну как отец его выбрал? Неужели Хейлер такой хороший актер?
Аппетит пропал. Я упала на кровать, желая хоть немного отдохнуть. Завтра нужно будет сходить в этот музей и понять, как забрать книгу. Придется нарушить закон.
Мысли, мысли… Они вертелись в голове, не давая уснуть. Раздеваться сил не было, меня хватило лишь на то, чтобы запереть дверь и снова рухнуть на кровать.
Красноватый свет Расщелины уж был привычным. И холод, и темнота. А вот Ладона видеть я еще спокойно не могла, хотя умом и понимала, что он меня не помнит. Но муж с интересом рассматривал меня, словно ожидал.
– Ты снова здесь, – сообщил он. – Кто ты такая?
– Я уже говорила. – Мне хотелось прикоснуться, но вряд ли бы он позволил. – Я твоя жена, у нас есть сын.
– А почему я тебя не помню? – Он не был раздраженным, напротив, на губах Ладона играла легкая улыбка.
– Не знаю. Быть может, ты провел здесь столько времени, что несколько месяцев со мной улетучились из памяти.
Я сама поразилась, как пусто и безжизненно звучал голос.
– А про сына… это правда?
Я кивнула.
– Его зовут Малкольм, он умеет превращаться в маленького дракона. Шебутной до ужаса, постоянно куда-нибудь залезает. В последний раз заполз за диван, пытаясь найти, откуда солнечные зайчики берутся. Застрял там, превратился, зацепился крылом, пришлось вытаскивать. Верещал – ужас! Зато потом как дракон ходил половину дня, котов пугал. А еще ты спишь в обличье дракона, в большом зале. Малкольм любит по тебе ползать.
Он слушал с интересом и недоверием. Как забавную историю из жизни, которой удивляешься, но которой не веришь. А для меня этот миг общения был непостижимым. Стоять вот так напротив, пусть не обнимать, но говорить с ним, говорить о сыне и жизни в замке…
– Ты красивая, – вдруг сказал он. – Я бы хотел, чтобы у меня была такая жена.
– Ты мне не веришь?
– Мне кажется, – Ладон медленно отошел к краю площадки, – что я просто все придумываю, чтобы было легче здесь находиться. Выдумал тебя с сыном Малкольмом, выдумал все остальное.
– Если бы это было так! – Я улыбнулась, пытаясь хоть немного порадовать его. – Но там тебя очень не хватает. И это не твое воображение, к сожалению.
– Как тебя, говоришь, зовут? – спросил он.
– Элла.
– Элла… Отсюда невозможно выбраться. Я хотел бы увидеть тебя и сына, познакомиться с вами, если вы реальны. Но это, – он обвел взглядом тьму, – бесконечно.
– Один раз ты уже выбрался.
Ладон нахмурился.
– Постарайся выбраться снова.
Я не сразу поняла, что уже наступило раннее утро. Острое чувство разочарования кольнуло сердце, захотелось снова погрузиться в сон и побыть еще немного с Ладоном. Но не вышло. Пришлось встать, наспех позавтракать и, пока Хейлер не спохватился, свалить из гостиницы.
Сбегать я не собиралась, не в моих интересах это. Но в музей хотела сходить без сопровождения, Хейлер меня бесил. Ничего с ним не случится, посидит в одиночестве. А может, будет истерично бегать по Верхнему и искать меня. Тоже забавно.
Сначала я хотела написать отцу, но потом передумала. Он меня сразу отсюда заберет, и плевать ему, упущу я шанс на спасение Ладона или нет.
