свернет для тебя горы.
А мне-то всего лишь требовалось украсть небольшую книгу.
Я почти не бывала в барах. На Плато они были, но в столице и двух больших городах. Понятно, что выбираться туда мне было неудобно, да и незачем. А вот во время коротких визитов в Лесной мы с Эстер устраивали посиделки в подобных местах.
Но то, что я увидела, войдя в бар, конечно, разительно отличалось от пафосных заведений Лесного. В первую очередь, конечно, внешним видом.
Было рано. Посетителей совсем не было, лишь бармен снимал стулья со столиков. Помещение было небольшим и темным. Мне подумалось, что вечером здесь несколько душно, когда набивается толпа народа. Небольшая сцена говорила о том, что здесь бывает живая музыка, а стойка с различными бутылками впечатляла.
– Вы открыты? – неуверенно спросила я.
Бармен кивнул. Молодой совсем парень, студент, наверное. Мама рассказывала, она тоже подрабатывала в тавернах и барах, пока не вышла замуж за отца. Тот ее попытки начать работать где-то помимо «Драконьих Авиалиний» быстро пресек.
Я уселась за стойку и открыла меню, которое мне протянул парень. В основном предлагались холодные закуски или мясо на огне. Ну и, конечно, всевозможные виды алкоголя.
Я больше думала, как заговорить с барменом, нежели выбирала, что заказать. Но от необходимости заводить разговор парень меня избавил.
– Вы не местная? Никогда вас не видел.
– Да, я в командировке. Из «Драконьих Авиалиний» Лесного.
– Я так и подумал. – Он приветливо улыбнулся. – Я тут всю публику знаю, такие девушки редко к нам ходят.
– И какая же тут публика?
Я ткнула пальцем в одну из позиций, и парень щелкнул пальцами. Тут же передо мной появилась тарелка с ароматным, но явно разогретым мясом. Ничего, я не привередливая, а волнение усиливает аппетит.
– Разная, – пожал плечами бармен и уселся рядом.
Стулья были благополучно забыты.
– Средний класс. Рабочие, фермеры, молодежь. Разный сброд, бывает, захаживает. Надолго вы к нам?
– На пару дней. Слушай, тебя как зовут?
– Эрни.
– Эрни, есть здесь кто-то, кого можно нанять? Для работы. Мне не хватает рук, хотела кого-нибудь нанять. Деньги плачу хорошие.
– Ну, – Эрни задумался, – если работа законная, сходите на биржу и дайте объявление. Там много ребят без работы, с руками и хорошей головой.
– А если незаконная, на биржу идти не стоит, – усмехнулась я.
– А если незаконная, – Эрни серьезно на меня посмотрел, – зайдите вечером. Здесь бывает Ник, он способен на все.
– И кто такой Ник?
– Историк, – хмыкнул парень. – Артефактор, если точнее. Но по специальности не работает, подрабатывает по мелочи: продать, купить, оценить, уничтожить. Его работа не всегда законна, но стражники мирятся с этим, пока не наглеет. И, бывает, обращаются к нему с вопросами. Неофициально, разумеется. Мне отец рассказал об этом, он стражник. Говорит, в вопросах сильных магических штук Нику нет равных.
Ник, значит… Я посмеялась, будто приняла слова парня за шутку, но на ус намотала. Вечер, таинственный Ник, книга. Книга ведь тоже артефакт в своем роде. При хорошем раскладе я смогу вернуться на Плато в худшем случае через сутки.
Сердце забилось быстрее.
– Спасибо. Готовят у вас отвратно.
Парень пожал плечами. Его мало волновало, что я думаю. Интерес ко мне пропал, как и мой к нему. Сложился план: я найду этого Ника, заставлю его помочь мне забрать книгу, а дальше… дальше я помогу Ладону. И наконец-то поговорю с ним. Не надо будет больше думать о чем-то, я буду тем, кем изначально собиралась быть – женой и матерью. Никакой политики, никакого Совета. Я буду просто Эллой, которую любит Ладон, которая растит его ребенка. И, может, вынашивает второго…
От близости этого счастья на миг закружилась голова. Пришлось выйти на свежий воздух, бросив предварительно на стойку оплату за обед и чаевые за информацию.
Как дожить до вечера? И еще сложнее – до утра, когда рецепт будет у меня. А там… там я найду мага, способного вернуть Ладона!
– Златокрылая! – раздалось откуда-то со стороны дворов.
– Хейлер, – пробурчала я, – снова ты.
– Какого демона? Я должен видеть тебя постоянно!
– Кому должен? – поинтересовалась я. – Морриган, что ли?
Он запыхался и был красным от злости.
